Загнанный человек, вдруг окружённый врагами,
Может и ощетиниться, может и в ярость впасть,
Может и воздух втягивать, в землю врастать ногами,
Может слюною брызгать, может и щерить пасть.
В этом своём состоянии так ли он отличается
От обездоленных хищников, чующих свою смерть?
Сколько же еще выстоит, прежде чем он отчается?
Сколько ему до отчаянья дух сохранить суметь?
Загнанный человек, прОклятый и озлобленный
Может не верить больше в лучший уже исход,
Но если всё же борется, значит еще не сломленный.
Если он всё же борется, значит еще живёт.
Раненный, разом брошенный всеми, кому доверял.
СдАлись они и предали, клятвы свои забыв.
Если бы только выжил он, если бы только выстоял,
ЗдОрово удивил бы он, разом их всех простив.
Щёку он в жизни этой вряд ли ещё подставит:
Даже простив, черствеет загнанная душа.
Только когда-то всё же драться и он устанет.
Сдастся? Ну да, быть может... Лишь перестав дышать!
Загнанный человек... Нужно ли было драться?
Можно ли было стычек всех этих избежать?
Будет в раздумьях долго этим еще терзаться,
Загнанный раз другими сам уж себя загонять.