1
Недалече, за холмом,
Был когда-то бурелом.
А теперь стоит столица,
Правила тогда царица.
Справедлива, хороша,
Не девица, а душа,
Звалась гордо Андрианой,
И для всех была желанной.
Всё бы ладно, но любовь
Горячила ее кровь:
Влюблена была в ротмистра,
Не в царя и не в министра.
Тем ротмистром был Степан,
Был он верный, не смутьян.
Если честно, то с времён,
Был влюблён в царицу он.
Дни проходят безвозвратно,
Скорость их невероятна.
Шлют сватов из дальних стран,
Но ответ такой был дан:
« Не по сердцу мне, родные,
У меня мечты другие:
У меня своя любовь,
Мне не быть свободной вновь».
Незамужня, влюблена,
Грёзила о нём она,
Ну а он мечтал о ней,
Чьих очей не сысть синей.
В час вечерний, как-то раз,
Пишет царский свой указ
Андриана несравненна,
Пишет одухотворенно:
« Мы, монарх лесов и рек,
Ходят в слугах дождь и снег,
Чтя отцовские законы,
Обновить нашли резоны.
С этих пор у нас в столице
(Красотою что сравнится,
Может быть, с самим Парижем,
Может, с чем-то и поближе),
Все, способен кто любить,
Те с зазнобой могут быть.
И крестьянин и рыбак,
И ученый, и дурак,
Не завись от статУса,
А от собственного вкуса,
Могут выбирать жену,
Только важно, чтоб одну.
Чай и мы не басурмане,
Православные христяне.
Дале: подпись и печать,
И, размножив, всем раздать».
А потом народ гулял:
Пил, и пел, и танцевал.
Среди многих свадьб была
И царицы. А дела
В царстве сильно помутились,
Хоть мечты осуществились.
Всё не это, всё не то,
Знать, виновен в этом кто.
То в исламский султанат
Соберут дары не в лад,
Ясаки то опоздают,
То колосья прозябают.
И министр, и мужик,
Осмелели в тот же миг:
Собрались, как говорится,
Написать письмо царице.
И, уставши от проблем,
От рабочих диалемм,
Андриана лист вскрывает,
И, с прискорбием, читает:
«Стало нам, теперя, худо.
Веруем в тебя и чудо.
Ты избавь нас от нужды,
И от кровенной вражды.
Ты найди того злодея,
Что разбоит, не краснея.
Верим, свято и учтиво,
Что осудишь справедливо.
Прекрати же беспредел,
Что затронул твой удел.
Рассуди заразу верно,
Покарай его примерно.
«Так, чтоб, преде, каждый гад
Знал, что здесь законы чтят!»
Тем же вечером царица
Заперлась в своей светлице.
Долго думала она,
Как карать врага сполна,
Да и надо бы найти,
Кто стоит на том пути.
Кто, плевал на все законы,
И какие тут резоны.
За богатство, или чин,
Иль разбоит без причин.
Утром говорила мужу:
« Я всё о порядке тужу
Ты верни в страну покой,
Гаду лавочку прикрой».
« Не вопрос. Ведь я и сам
Слышал речи тут и там:
«По стране, мол, ходит вор».
Так о чем же разговор?
Я смогу его поймать,
Суд-примерно наказать,
Чтобы знали люди впредь:
« Нарушать закон- не сметь!»
2
Игорь Юлианов-вор
Слышал этот разговор.
Был при власти, при чинах,
Титулом ходил в князьях.
Шеф отдела он приказа
( Высоко залез, зараза),
Аферист и крючкотвор,
Первостепенный актёр.
Говорят, что, до Степана,
Не случилось чуть романа:
Что по нраву был царице,
Распрекраснейшей девице.
Появился как Степан,
Так ему отказ был дал.
Так и стал творить в приказе,
Начал изменять в указе
И слова, и цифры он
Делал только в свой резон,
Мстил он бросившей зазнобе,
Находясь в звериной злобе.
Он хотел лишь одного:
Стать хозяином всего:
Леса, поля и степей,
И, конечно же, людей.
« Высоко залез Степан,
Ну да у меня есть план.
Очень скоро ждёт опала
Скоро будет ей начало.
Ведь, недаром, мой удел
Юридический отдел.
Всё подправлю для конца
На Степана-молодца.
А потом царем я стану,
Вновь полюбит Андриана.
Вот тогда наворочу
Что хочу, и как хочу.
На народ давно плевать
(Лишь бы злато повзимать),
А хочу царём я быть,
И богатство лишь любить.
И царице изменял,
И указы я писал
А теперь заметно « спал»:
Выше даже начинал».
Про измены и враньё,
И про скорбное житьё
Говорил он ради шутки
В парке, где купались утки
«Кря-кря-кря»,- кричали утки,-
« Ведь измена вам- не шутки»
« А вот я не изменял,
Даже никогда не врал»,-
Молвил старый серый волк,
И, повыв чуток, замолк.
А видавший виды лев,
Рыкнув, так сказал, мол: « Блеф
Не приводит ни к чему,
Верить лишь нельзя ему.
Ну а изменять нельзя.
Верно говорю, друзья?»
« Вёрно, Лёва, говоришь:
Ведь измены не простишь»,-
Так сказал звериный рой,
А потом ушел домой.
Долго думал и гадал,
Долго план свой развивал.
Мастером коварных планов
Игорёк был Юлианов.
А Степан был не простак:
Гордо, храбро, мудро так
Проводил он розыск вора,
Веря: « Сыщется он скоро».
И в приказы, и в отделы,
Ставил он людей, что смелы,
Что могли бы доказать,
На уликах показать,
Что за тать в стране завёлся,
Чтоб в признаньях « раскололся»,
Рассказал, мол: « Так и так:
Моё дело - не пустяк.
Накажите меня строго:
В ссылку дальняя дорога,
И на плаху, и в тюрьму.
Всё я на себя возьму».
Наконец, не спав три ночи,
И не евши, между прочим,
Получил Степан наш весть:
« Спасена удела честь.
Подоспели мы как раз
В уголовный тот приказ:
Игорь Юлианов уж
Про тебя писал там чушь.
Он писал, что ты изменник,
И, вообще, иноплеменник.
Что султана ты шпион,
И башку с тебя бы вон».
На суде сама царица,
Златовласая девица,
Зачитала приговор:
« Юлианов, значит, вор.
Не казнить, заразу, надо,
А в тюрьму упечь бы, гада:
Пусть кончает там свой век
Этот черный человек».
Юлианов, что есть силы,
Крикнул: « Матушка, помилуй!
Я же твой навечно раб!
Не суди же, как сатрап».
« Я?! Сатрап?! Вон с глаз моих!
Ты - пример для остальных.
Не гневи, хотя бы, Бога:
Он и дней отпустит много»
« Я сбегу и отомщу!»
« Шкуры все с того спущу,
Кто сбежать поможет гаду,
За какую-то награду.
Или просто так, бесплатно,
Тот, чья жалость необъятна».
« Нету помощи! Он - вор!»,-
Раздался народа хор.
« Чтож, тогда, закрыли дело,
И довольна я всецело:
Приговор наш справедлив,
Оценила я порыв
Сынов-дочерей народа.
Рухнула отныне мода
Царский нарушать закон,
А примером станет он».
Долго, долго Юлианов
Строил сотни страшных планов.
Как ему сбежать с темницы,
Да и где похорониться.
Был коварный он хитрец,
Но пришел ему конец,
Через много-много лет,
В той тюрьме, где окон нет.
Эпилог:
Славься, славная столица,
Правила где та девица,
Что смогла вернуть порядок,
И избавить от « накладок»
Жизнь страны и жизнь людей.
Много было ясных дней.
Как осужден Игорь был,
Так народ людской « ожил».
Снова пели и гуляли,
И беды с тех пор не знали.
И в работе, и в потехе
Все нашли свои утехи.
Я в том царстве славном был,
Пару месяцев прожил.
И жилось мне там не худо:
Не страна, а, право, чудо.