в углу у рампы в темной будке
стремясь дыхание сберечь
в старинном парике как судьи
суфлёр свою готовит речь
здесь не слова важны а звуки
дыханье зала тут предел
он как пророк вздымает руки
с плечей седой сдувая мел
иначе выбежит в поклоне
взрывая восхищенный зал
с клинком в груди старик Полоний
а не живая тень Отца
вперёд слова все забывая
суфлёр ведом рукой судьбы
как будто снегом заметает
ничейные в снегу следы