Я в клетке искуса, истерзан,
побит, истёрты в скорбь колени,
давно в спине кифоз и брюхо
свисает старческой холерой.
Мычит подушка мозговая -
в ней сырость, серость, мухи, блохи,
в прыщах, до сукровицы, мысли,
мой клюв с рождения формовый-
он тыкал всё, что в междустрочяьх
крылатых женственных магнолий.
Я подкаблучник, гад и немощь,
кисель отвратный и убогий,
в штанах моих прокат иллюзий,
и резкий звук в кишечных фазах,
но не сдаюсь, всё также хнычу,
изнемогаю (кол мне в очи),
достать своей упрямой костью
кусок зерна с твоих лагун,
готов там сад взрастить, прислугой
шнырять в нём между половин.
Неисправимый лютик ада,
всё так же очарован, скользк.
Я Клювокрыл, влюблённый гуру,
пускаю слюни в твой нарыв.
(по картине И.Морски "Искус")