- Здравствуйте, Александр Сергеевич.
- Привет, Вы кто?
- Валерий Савенков.
- Ааа, не припомню. Сударь, мы знакомы?
- Не то, чтобы очень.
- Понятно. Вы поклонник?
- Классический, хрестоматийный.
- Что?
- Ну, в смысле, да-а, поклонник.
- Есть склянка?
- Да, да, тут в сюртуке... вот она... и перо.
Пушкин поставил кляксу на обрывке пачки "Донской табак"
- Спасибо, Александр Сергеевич.
- Да что там, пустяки. У Вас экипаж?
- Безусловно. Ваз-21074
- Подвезите на Мойку...
- Непременно подвезу. Садитесь...
- Странный экипаж, где же лошади?
- Не обращайте внимния, лучше расскажите, что будет.
- Ничего "хрестоматийного"... Мой товарищ потом напишет: "Тут же, по обыкновению, были и нелепейшие распоряжения. Народ обманули: сказали, что Пушкина будут отпевать в Исаакиевском соборе, — так было означено и на билетах, а между тем тело было из квартиры вынесено ночью, тайком, и поставлено в Конюшенной церкви. В университете получено строгое предписание, чтобы профессора не отлучались от своих кафедр и студенты присутствовали бы на лекциях. Я не удержался и выразил попечителю своё прискорбие по этому поводу. Русские не могут оплакивать своего согражданина, сделавшего им честь своим существованием!"
- Может не стоит на Черную...
- Стоит. Надобность не бывает без надобности... Поеду завтра.
- Но как же? Вы же всё прекрасно понимаете.
- Я понимаю, Вы знаете наверняка... Поеду.
- Никто ведь не заменит.
- И не надо. Зачем заменять? Свой срок.
Лысые колеса затормозили у берега Невы на Мойке. Пушкин вылез, поправил форму камер-юнкера, смахнул пылинки снега с бакенбард. Поскрипел по насту. Я простонал:
- А то ведь подвезу и далее...
- Я там уже. А "семёрку" помой, на Мойке...
© V. S.