Дом на отшибе, в крыше дырою течь,
За широту души не слюнявят ссуд,
Я обрезаю косы свои до плеч,
Мне не до жиру, если тебя спасу.
А у тебя тетива из моих волос,
В черном ходить привычно. Тебе идет.
Чтобы не жечь напрасно казенный воск,
Нам разграничат четко - закат-восход,
Дверь на одном гвозде, борозда петель
Отдана жадной рже, пусть ломает зуб.
Прячет на дне монету пустой кошель,
Боль не страшна уже, я ее снесу.
Пусть целиком и разом меня сожрёт,
Если верней сказать, то мою тоску,
Чтоб ни пера, ни пуха, насквозь, в излет,
Зверем пружиня шаг на пути к прыжку,
Ты успевал почуять, сбежать, уйти,
Выдохом смять валежник, упасть в полынь,
"Чур меня" - можно отсрочку до десяти?
Но деревянной кожей зудят столы
Тех, кто паучьи лапы зарыли в мех,
Оцепенев до хватки стальных кистей.
Верю, что ты обучен искусней всех,
Только резной манок из моих костей,
Хрупкий до страха ветра подуть сильней,
Ухнуло сердце в кратер - терпи, не ной.
Помню одно - ты однажды пришел ко мне,
Если сказать точнее, пришел за мной.
С тлеющей головней, как пшеничный сноп,
Светом-кадилом сумрак ночной кропя,
Я отказала многим, закрыв окно,
Если сказать правдивей, ждала тебя,
Зеркало снова рисует меня иной,
Мастер, простите, я превращаюсь в шарж,
С лиц же воды не пить, даже в лютый зной,
Где-то опять играет бравурный марш.
Это юнцов по гильдиям магистрат
Учит ловить химер на крикливых птиц.
Чадом слезит тревожный напев костра,
Но оперенье стрел из моих ресниц.
Темный циклон зрачка - хороша мишень,
Ты никогда не расстреливал молоко.
Выбрал судьбу стрелка - отрубают тень,
Чтобы она не дрогнула под рукой
В час, когда летний полдень пойдет на спад,
И по макушкам сосен пройдется жнец.
Страшно идти вперед, да нельзя назад,
Тут не спасет ни сон, ни его ловец
Из цеховой солидарности. Он для тех,
Кто свой вчерашний день не кидал пращой,
А у тебя за надежду забрали смех,
И утолившие голод хотят ещё.
Мне от себя осталось на пол-ковша,
Ты раздавал своё, о моем молчал.
Что ж, заходи, у меня еще есть душа,
Хочешь - возьми, пошей, наконец, колчан.
Если однажды снова покинешь лес,
Выжженным трактом, пылью садня во рту,
Ты мне скажи - ты сможешь остаться здесь,
В мире, где станет больше на пустоту?
Где нет кантат летящих моих шагов,
Мяты волос и тепла обережных рук,
Нет ничего, но я вижу, что ты готов.
Знай, я всегда с тобой - и стрела, и лук.