О, господи боже, была ли я в этом аду,
Который назвали прекрасным библейским эдемом?
Прости, дорогой, соскользнула с волос диадема,
Но всё ж королева, хотя пробираюсь по льду
Замёрзшего ада, вбивая в замёрзшее кол –
Здесь так неуютно и холодно сразу же стало...
Скользить по грехам, превратившимся в монокристаллы,
Ощупывать двери без тени замков и щеколд,
Разыскивать выход, которого попросту нет,
И быть никогда, ни за что и вовеки не может…
Но несовместимость момента я чувствую кожей –
А, может быть, всё это просто приснилось во сне?
И я понимаю – тебе не до мелочных дрязг,
Твой график натянут, звенит тетивой напряжённой.
Но, всё же, помедли – а вдруг и невесты, и жёны,
И всё, что случилось с тобою – случилось не зря?
А шло потихоньку проторенной тропкой ко мне,
К твоей королеве забытой земли Неверленда?
Навряд ли, совсем уж напрасно, писались легенды
О землях, которых на карте заведомо нет.
О, господи боже, опомнись и путь укажи,
Заблудшим, покинутым, или ненайденным душам.
Позволь им найтись, рассказать и, конечно, послушать,
Как просто бывает в пути одолеть миражи,
Которые крутят и вертят, и манят назад,
Туда, где, конечно, прекрасно, тепло и прелестно,
Где райские птицы поют бесконечную песню
О том, как красив на заре замерзающий ад.