Так несмело, неосторожно
входит в форточку новый день —
день, еще не ушедший в прошлое,
день еще несвершенных дел.
Он, как будто не зная адреса,
лезет взглядом в оконца сонные,
я ему в три погибели кланялся
не земным, а небесным поклоном.
Слышу крики домов родильных —
начинаются жизни новые;
под рассветную песнь будильников
засыпают ночные совы;
загорелись в сети онлайны,
словно окна в предчувствии ночи;
разминаются рельсы трамвайные —
на хребтах им таскать рабочих;
тонны смуглых кофейных зерен
ожидают улыбок бариста;
и готово волнами море
корабли оторвать от пристаней;
не избиты подошвами росы;
тараканы по кухням мечутся;
еще помнят измятые простыни
тайны грешного человечества.
Будут плавать ручьями лодки.
Будут плавить руду заводы.
Будут плакать, вопить сиротки.
Будут править вожди народами.
Будут грабить вожди народы.
Будут дальше расти налоги.
Будут рвать Пикассо на лоты.
Будут туфли мозолить ноги.
Будут двойки стоять в зачетках.
Будут тройки-костюмы рваться.
Будут черти дразнить красотку
пятитысячной ассигнацией.
Будут женщины красить брови.
Будут дети писать на парте...
Но сейчас в предрассветной нови,
этот день молодой на старте.
День, еще не ушедший в прошлое,
день, еще несвершенных дел,
так несмело, неосторожно
меня первым лучом задел.