Не унимался жар. Вокруг звезды дневной
сновало столько солнц, янтарных от накала,
что ночь с усилием в руке своей держала
все эти бусины, их бешенство и зной.
И слушала звезда, и всё шептались мы,
скрепляя рыхлый мрак своими голосами,
пока наш лучший день ворочался под нами,
как раненый корабль, глотнувший жгучей тьмы.