- Я голос отзвука сгущающейся тьмы,
Моя свобода - ночь Пизанской башни.
Верни мне год, верни мне день вчерашний,
И будем квиты. Счастливы ведь мы,
Когда блаженство - пламенная речь
О том, что все желаемое в силе,
О том, что ничего не упустили,
Стремясь из жизни главное извлечь.
Я ветер непроторенных глубин,
Я дух вершины Статуи Свободы.
И мне любые служат небосводы.
Но кем я очарован и любим?
За те года, что я собою был,
Я покорил крутые Гималаи.
Но радость достижений так мала, и
Растрачен удивительный мой пыл.
Он все, что было - огненная страсть
Стремиться вдаль и покорять вершины.
Но, Бог, кому же, странники, слышны мы,
И в одиночестве как слышимыми стать?
Он отвечает лунной тишиной:
- Таков твой Путь, дитя невинной скорби,
Неси же должное, спины своей не сгорби.
Я отвечаю:
- Думаешь смешно
Брести туда, где встретишь только тень,
Непроходимые растения и льдины?
Повсюду ночь, дороги нелюдимы,
И одиноко во сгущающейся тьме.
Я голод, орошаемый дождем.
Я сон и явь крутого Эвереста.
- Ступай! Тебе дорога, знать, известна.
И вскоре будешь ты вознагражден.