богиня спустилась на землю.
смеялась над смертными,
теперь цедит смесь из бутылочки.
целуют ей ручки
от случки до случки
без устали и до усрачки.
пока не дойдут до ручки,
целуют ей ручки.
глаза у нее - две дырочки,
дымящие до удушья, до кашля,
но дарит она благодать и смирение.
лет пять не прошло от рождения.
ее свет угасает, и образ неряшлив,
ее имя стало местоимением
я, вместо общего "вместе".
задыхались парами асбеста
от речей ее те, кто хранил ее имя
в том самом месте, где некогда
было сердце.
его выменяли недостойные на внимание,
опрометчиво хвастались:
"вы меня все узрите!
я - червь, но богиней любим!"
столпа свет перешел на мерцание,
вместе с ним исчезали и их очертания.
алтари опустели,
храмы стали лишь напоминанием
о божественной жадности,
жалящей жалом,
сжигающей жаром жерла вулкана,
волоком тащащей по щербатой брусчатке
бренных покойников,
бурых
от
запекшейся крови.
и кажется, кроме чуда
нас не очистит ничто.
и я замолчал от отчаяния.