Москва с Кремлём и куполами
Своё величие несёт,
Благими славится делами
Уж далеко за восемьсот.
Веку в двенадцатом, бывало,
Князь Юрий ограждал Москву
Глубоким рвом с высоким валом,
Град укрепляя наяву.
Потом при князе Данииле
Поверх навалов земляных
Из дуба стену смастерили
И восемь башен смотровых.
Стена захватчиков держала.
Но стать надёжной не смогла –
Не раз дубовая сгорала
С Москвой бревенчатой до тла.
Князь Дмитрий, чуя перемены,
Лишь в семьдесят восьмом году
Взвёл белокаменные стены,
Умом предчувствуя беду.
А через год Мамая лаву
Разбил в Куличках под Москвой.
Десятки тысяч, взявших славу,
В Зарядье обрели покой.
Продлился век сырой, морозный
И известняк в стенах «поплыл».
Тогда Иван (позднее Грозный!)
Кирпичный Кремль соорудил.
Велел для времени учёта,
Для обученья и красы
Поднять на Спасские ворота
Куранты – главные часы.
С Петра Великого столицей
Быть перестала вдруг Москва.
Кремль опустевший стал валиться
И не разрушился едва.
Однако, мудрый Бонч-Бруевич
Вернул Москве столичный ранг,
Потом в Че-Ка погиб царевич –
И… возвратился бумеранг!
Лежит Ульянов в Мавзолее,
Погибли люди под Москвой,
Пропал СССР позднее,
А Кремль по-прежнему живой.
Был он поляками порушен,
Французы грабили и жгли…
Теперь, как Символ мира, нужен
Он всем народам всей Земли!