Теперь он понимал, что в сновиденье,
Цыганка намекала на него.
Он начал вспоминать слова, что раньше
Не значили, казалось, ничего.
При этом совершив большую глупость,
Потратив время ценное зазря,
Ведь не нашёл в своих воспоминаньях,
Полезного, хоть что-то для себя.
И только позже, развязав мешочек,
Решил текст полный снова прочитать.
Конечно, Байрамук тогда не ведал,
Что рукопись та будет означать,
И почему отец, познать дав буквы,
Читать начало только дозволял.
И вот теперь, цыганка настояла,
Чтоб силу текста юноша познал.
Бессвязные слова лились потоком,
Ничем не наводя его на мысль.
Что было в них мудрёного такого?
Как вдруг они смешались и слились
В писание, что сложено иначе.
Конец уже началом текста был,
И это было тайное писанье,
Как сделать, чтобы Див не победил.
Где мог отец достать себе такое?
Что знать он о пустыне этой мог?
И почему при изученье текста,
Родитель был невероятно строг?
Не ясно, почему в час расставанья,
Ничем, не поделившись, отошёл?
Как много появилось вдруг вопросов…
И Байрамук в душе был даже зол
Немного на себя, что жил беспечно,
Не сильно проявляя интерес
К подробностям, куда девалась мама
И как мог потерять её отец?