Мы не видим воды, потому что в ней тонем.
Я пинал дома и толкал прохожих.
Посылал посыл и шагал в притоны, и при том меня там ненавидели тоже.
Горя край не ищи, я нашел его раньше,
Вокруг шоу, я - дань, что отдали фальши.
Чистый спирт в желудок или спит понуро - моя совесть крепчает
в назидание дурам.
Глаза наблюдают за движением солнца,
Протянувши ноги - никогда не встану.
Говорят, что бо;льшая сила бьётся,
Если её столкнуть с величайшим обманом.
Значит, впредь сумасбродам провожать красиво
Мой полёт над сражённым воли оскалом,
Я теперь - величайшая
на свете сила, мне другой и не надо,
даже если задаром.
Вокруг воздух немеет, я не чувствую больше
ни конца домов, ни касания света.
Паралич поразил всю морскую толщу,
Точит истомой, бороздит по ветру. Он хочет короны, хохочет гиеной, искривляет мимику города током. Ему никогда не найти мне замену. Я не чувствую крик в своём горле толком.
Впредь втыкаю иглы, разрезаю кожу, достаю из себя,
что считал порожним, заполняю стол, наполняю реки, из спины пробивают себе путь побеги. Лезу вон, наружу, выхожу в надрыв. Нервы - провода и на них обрыв...
Мы не видим воды, потому что в ней тонем.
Я грею любовь куском чужой ладони.
Подрывая взгляды, провожу в них время,
Провожу насквозь, созидая бремя.
Через все заливы, вдоль которых сгинул, вдаль которых, с виду, допивал обиду,
прохожу на борт для корявых судей - больше мне не идёт ни одна из посудин, закрываю каюту на тугой замок, в надежде, чтоб я наконец-то прилёг.
И спиной на пол, опрокинув руки - боль отдаёт внутри чем-то упругим.
И я, наконец, здесь один на свете,
больше никогда меня не задеть им.
Лишь по громкой связи отдаю приказ,
забыв путь назад,
Забыть все про нас.