– Ой, вэй!... Ой, вэй, – причитал таракан, удобно устроившись на хлястике пальто своего хозяина. Следом за ними неуклюже бежала бабочка, пытаясь взлететь.
– Стерва! Такой живот! И шо? Такое выкинуть! Ещё бы чуть-чуть и пэ-эм-жэ с видом на все четыре стороны. Поживи с моё половой жизнью коммуналки, а я хочу высокого положения: таки жениться, наконец, и размножиться!
Навозник стоял на балконе с цигаркой, пуская дым кольцами, слушал монолог таракана, посмеиваясь в усы:
«Куда этот мир катится?..» Навозника обуревала жажда ваятеля; хотелось слепить скульптуру во весь внутренний, хозяйский рост, но заброс материала изо дня в день был скуден, а сегодня сказочно подфартило. Засучив рукава на задних ногах, скульптор вкатяшил свеженький шар в окно для сушки.
На взъерошенной, давно не стриженой, хозяйской крыше, в окружении мурашек сидел кузнечик, с изрядно пострадавшей виолой, но с одной уцелевшей струной. Ах, если бы этот чертовски-райский шалаш хозяина, скреплённый слюной и Луной, не завалился…
Мысли-мотыльки носили хозяина по осеннему городу, зажигающего свои свечки-фонари. Ещё недавно внутренний голос сниже ему нашёптывал, что властелин вселенной, царь и бог, венец эволюции, это он – Семён Щеглов – мужчина с маленьким набором вредных привычек. Ещё недавно он обнимал ту, которой обещал достать Луну и показать обратную сторону этого светила. И вот...
Семён сел за столик маленького, уличного кафе, с бокалом горячего глинтвейна. С первым хорошим глотком появилось ожидание чуда. В тот же миг за стол плюхнулось бесформенное ушастое существо с хоботком. Семён протёр глаза костяшками указательных пальцев. Существо не исчезло.
– Покорми меня быстрее, – прошипело оно: – я твой мухослон! Не видишь, что сдуваюсь?! Замори моего червячка! Мухослон запустил свой хоботок в бокал Семёна, всосал остатки глинтвейна и превратился в маленькую муху. Семён, ещё совсем недавно ощущавший своё фатальное одиночество в этом мире, рассмеялся до слёз…
Едва подсохший единственный колобок навозника был бесследно уничтожен.
– Это безобразие! Никакой возможности самовыражения творчески одарённому насекомому! – завопил навозник: – Срочно собираю вещи и убираюсь отсюда.
– Вы шо, с мозгами поссорились? Не стройте мне Веру Мухину!.. – крикнул таракан: – помогите взобраться на ваш уровень,
и в вашей хате будет полно отборного дерьма! Лепи – не хочу!
– Не хочу, – ответил навозник и вылетел со своим чемоданчиком строить своё светлое будущее по неизвестному никому адресу.
Семён пригладил растопыренной пятернёй свою вздыбленную макушку и полез во внутренний карман пальто достать телефон, сам того не ведая, ссадив кузнечика поближе к сердцу...
Венец эволюции Семён Щеглов летел к своей возлюбленной, под неизвестно откуда взявшийся мотивчик вальса. На его плече сидела бабочка и, красиво заломив лапки, повторяла:
– Шарман! Шарман!..