Сбегая в ночь — в чертог совиных песен,
когда почти кровит пот по лицу
я обращаюсь к мистеру Творцу:
— Какая роль дана мне в Вашей пьесе?
Унылый дух, известно, сушит кости,
но в чаше, что, отчаянье и рёв?
Прости меня, я слаб; я не Иов.
Боюсь озлоблюсь... и к Харону в гости...
Зачем такой финал? Кому из нас-то
моей души погибель в радость, а?
Для горя ли Отцы детей растят,
ведь глина я, а Ты Великий Мастер?
Одна из многих миллиардов судеб
дана не волей жребия, мой Бог.
Я так хотел быть срезанным снопом
не плевел, а как праведники сутью.
Однако, чтобы не хрипеть под ношей,
где взять пяток жил с палец в рукаве?
Прости мне наглость, мысли в голове:
"Захочет если Он помочь, то сможет".
Под пенье сов немые вопли: "Где, Ты!?
Что Ты со мной, подай знак. Бог, молю".
Как много раз ходить к пономарю
моей душе в отчаянье одетой?!
С бедою бесы учинили танцы...
И как мне, видя их, не раскисать?!
Над шеей близких и моей — коса.
Я слаб. Слаб. Не по силам не сдаваться,
как Ты, сбегая в Гефсиманский сад.
24 ноября 2018 20:00