СОКРОВИЩЕ В ТОЛМАЧАХ
Осклизлый ноябрь. На ползком пути из чрева метро
На чём устоишь, - растратил себя трясущийся, шаткий –
Бреду к образам, в узилище их… спустился украткой
В обитель святых - внести впопыхах больное нутро.
Себя ли спасёшь от снега с дождём? – и ветер хитро
По сердцу лизнул холодным клинком. Безвольный и жалкий
Пройду гардероб… утешусь кафе… и тению валкой
Вникаю… и жжёт, и давит на грудь моё серебро.
Я Твой ли ещё… с без-ликим лицом, блуждавший впотьмах.
Ко мне ли – теперь - неузнанный свет, слезящийся тонко.
К земле – преклонён, неистово глуп мой бедный Адам.
Кивота стекло – хрустальный Твой гроб – к нему в кандалах -
Мой жалкий мертвец, мой ветхий денми, мой призрак ребёнка –
О Жизни живой бормочет слова из букв, по складам.
СПАСУ ЗВЕНИГОРОДСКОМУ
Уже ли я спал на пуфе пред Ним, под ликом – Его
Дремал, как дитя, спокоен и тих, улыбчив блаженно.
А образ – пылал на стёртой доске, от риз обнаженный, -
Распахнут, раскрыт изысканный лик Христа моего.
Внимательный взор – вкруг сонной души – объемлет всего
Усопшего вдруг в Его красоте живой, совершенной, -
Уже ли очнусь воспрянувшим в новь, Его оглашенный.
Уже ль – понесу в своей срамоте – Его Божество.
Пре-милостив лик – Се – суть – Человек, Господь мой и Бог…
Очнулся пред Ним и не удержать пытливого взгляда,
И не отвести счастливой души, - зазорена нить
Из топи моих пространных путей, заблудных дорог.
Очей и зерцал – торжественный строй высокого лада
Уже ли стерплю… Но здесь – хорошо во истину – быть.
ВОЗДВИЖЕНИЕ ОБРАЗОВ
Пре-дерзок ли? Смел? Возмыслил позвать высоких Гостей
В жилище своё, устроить ковчег в углу распрекрасном
И чествовать Их поклоном земным, уже ли напрасным,
Касанием уст, шептанием слов, плетеньем затей.
Причудлив обряд моей наготы – обличье страстей.
Возвышенный всхлип, восторженный жест не будут со-гласны
В пещере пустой иззябшей души с тоской полновластной…
Уместно ли Вам над бездной моей искать новостей.
Раскрыты от риз, - и я – обнажён… возможно ль стерпеть,
Не выпрыгнув прочь, за грани ума, приближенность эту.
От Жизни – сюда – лучащийся взгляд, не узнанный лик.
Уже ль пустота – рыдает к нему и силится петь,
Слагая впотьмах верлибр суеты в трагедию света.
И молится – так в сердечной глуби воскресший язык.