…где-то в изжоговом центре города…
Ох уж эта осень – пышный колумбарий.
Когда добропорядочный
лунатик, распрямив квадратные зрачки,
собирается погреться у камина,
возле кипариса
с изжелта-багровой кроной.
Тихо-тихо.
Только ветви ворошит
чья-то кочерга.
Площадь ковыляет хромым колоссом по ступням,
По стопам теней, канителью вьющихся вокруг
Струн электропередач, задушивших город ямбом:
Лира титанических теней – реет, рвется на ветру, –
Черных трубадуров стяг приструнился к ре-минору.
Взмыли голуби на юг пузырями мыльными
И вдруг - заквохтали, лопнув в пух, рухнули во двор,
Будто из брандспойта сизых брызг ливнем
Мыли улиц берега’ – там ушных ракушек шум
Был белым-бело, громогласно блеют облака
Об озимом небе, о тебе – солнце, что взошло за ум:
Жрешь своих зайчат. Жир шкварчит. Жар – оскалом
Волчьих губ. Закоулки заплетаются в клубки
Меж кошачьих лап. В недрах трансформаторного куба
Шредингера – сфинкс, осами гудит вопрос: «Бзззик? Бзззик?»,
Едут крыши по шоссе, брешет желудивый дуб.
Твой затылок, mon ami, носит лик Рене Магритта,
Он угрюм и трубочист, пьет лишь молотую чушь.
Об зубной бордюр стучат челобитно фонари –
Все куранты по ночам бьют отчаянно баклуши.
В тапочки обул глаза, я к петлице прикрепил аорту.
Дико завращал трамвай тысячами гаечных ключиц,
Вот и пряничная площадь у кремля, головные отруби
Внутри. Я держался за фитиль ябрьской свечи.