Многим первым к тяжести корыта
Торжеством продаж, чинов, родов
Ведомства вельможного лимита
Частных стойл с колоннами счетов,
Многим нижним, тщательно умытым,
С хоботками белых рукавов
Версий непорочного кредита
Строгих рун у офисных столов.
Многим диким, ветошью забитым
В катакомбы сумрачных трущоб,
Многим лишним, думами убитым,
Многим тем, которые не в счёт,
Серым, ненароком позабытым,
И давно не нужным стал рассказ
Книги "Руфь", который даже видом
Скромен перед Первой книгой царств.
Глав всего четыре, в том что присно,
Лишнего излишне городить.
Несколько страниц простого смысла,
И залог всего, что впереди
Назовётся царским и великим,
Но не в "топе" ленты новостной
Саммита миндальных солнцеликих,
А в поступке женщины простой
В час несчастья. Шаг без лишних вздохов
В неизвестность, путь в народ чужой.
Может побирушки одинокой
Рядом со свекровью пожилой
Участь ждет? Но гложет много хуже -
"Кем сама я буду, если мать
Дорогого умершего мужа
На дороге брошу умирать? -
Я уйду, я жить с роднею близкой
За такую цену не потщусь,
Лучше прочь от пашен моавитских
Пусть одна, пусть больше не вернусь.
Ноеминь, единая дорога
Нам с тобой, и здесь поля пусты...
С вашим людом, родом, с вашим Богом,
Я отныне буду там, где ты."
Семь страниц в затянутой минуте
Обретения смыслов осознав,
Поклонюсь далёкой милой Руфи,
Даже паче прочих честь воздам.
В озверевшем мире запах серы,
Тяжесть ртути в слойности годов...
Ритм повторов - пульс прозрачной сферы,
Ощутимо снова, Бог - любовь.
Семь страниц в земных пустотах карста,
Свет звезды на сводах не зачах,
Чтоб напомнить всем, кто ищет Царства -
Вот оно в каких простых вещах.