Я, как будто забывший Христа богомаз,
но, по-прежнему верящий в чудо,
рисовал вас движением алчущих глаз,
как Иуда, теряя рассудок.
А сквозь копоть ресниц пробивался овал
и ладонь, что к рассвету воздета...
Как икону, вас в красном углу целовал
золотого рассвета раздетой.
Я молился на вас, зажигая свечу;
укрощал бесноватую простынь,
распускал, словно был это нимб, по плечу
заплетеную кубарем косу.
А теперь, если сплю, то - на самом краю;
спать готов хоть на голых пружинах,
чтоб у стенки, как только святые в раю,
вы со мною бы рядом ложились.