Я не могу примириться,
Смириться я не могу,
Когда человек подстреленной птицей
Падает на бегу.
Когда холст не дописан,
Не сделан последний мазок,
Когда не отточен, не выстрадан
Наирекордный прыжок,
Когда со сложной детали
Осталось убрать микрон,
Когда в газетном «подвале»
Видим мы вдруг фельетон –
Очень смешной.
С чёрной каймой.
Да, это очень страшно.
Но только намного страшней,
Когда твою жизнь начнут приукрашивать
Во имя твоих же детей.
Чтоб сын или дочь гордились
Покойным своим отцом,
Тебя от них отгородили
Припудренным ложью лицом,
Совсем не твоими мыслями
И праведностью не твоей…
А ты не можешь высмеять
Добреньких этих ханжей,
Не можешь дать по морде
Тем, кто безбожно врёт,
Прилюдно, принародно
Аллилуйю тебе поёт.
Можно ли с этим драться?
Можно ли сделать так,
Чтоб в тридцать лет и в двадцать
Ценою быть не в пятак?
Чтоб не рождались легенды,
Чтоб гимнов никто не пытался сложить,
Ни секунды не медли –
Жить надо, жить. Просто жить!
Делай мазок последний,
Сними с детали микрон,
Спеши увидеть в газете
При жизни
Свой фельетон.