Мы - никто и давно в этом мире - ничьи;
Нас покинули все, кроме наших привычек.
Мы устали сжигать за собою мосты,
Прячем души за ширму дежурных обличий.
И приличия ради, ведем разговор.
На расспросы уходим легко от ответа,
Наблюдая затем, как бессмысленный спор
Разливается водкой по мятым газетам.
Мчится поезд вперед, я шагаю назад
В старых, стоптанных тапках в прокуренный тамбур,
Где подобные мне никуда не спешат,
Разгоняя рукой никотиновый мрамор.
За окном никого... Лишь мелькает тайга
За моим отраженьем, играючи в жмурки.
Я смотрю сквозь него, а оно - на меня,
Поминутно под пальцами множа окурки.
И обратной тропой вдоль постельных хлопот,
Мимо россыпей судеб в мерцающем свете,
Я плетусь, обращенный лицом на восток,
До указанной полки в плацкартном билете.
Перестук, перепляс больше сотни колес...
Кипяток разворчался, запертый в титане,
И разносится, видно, на тысячу верст
Перезвон мельхиора в граненом стакане.
Полушепот за стенкой, вокруг - полумрак,
Плач ребенка и кашель в конце коридора...
Полустанок огни будто плюнул в глаза,
Приняв сонных людей за бездарных актеров.
Мысли бродят по кругу... Едва ли усну…
Полчаса до Тайшета и два - до невроза…
И кому-то кричит в Транссибирскую мглу
Хриплый, липкий и долгий гудок тепловоза.
2013