я не хочу умереть
посредственностью,
или
вторичной переработкой.
плевать
на кривую наследственность,
её вряд ли вылечишь
даже
водкой,
и плешь искусанную
не обеззаразишь,
кстати,
невкусно,
гадко,
даже белое
полусладкое
не приносит никаких эмоций,
разве
пальцы в стенах тонут,
как в подушках вата.
ты
стоишь в косяке,
руки
на боках сложены,
трудно признать,
но сказать придётся хоть:
«мы с тобой
по-разному, братец,
брошены
кто-то родителем,
а кто-то...
вот,
кажется,
мной»
человек
без имени
и
без отчества
несколько недель не спал
так и умер
от одиночества
не пережил
этот
скандал
потом,
на колене одном,
кто-то другой вещал,
даже не в стужу:
«слушай,
я буду очень рад,
если
мы станем женой
и мужем!»
ну что же за дикий трактат?
говорю себе:
любой
комплимент
в твой адрес —
любезность
прими уже наконец
этот
факт.