Его постель пахнет вафлями.
Необъяснимо как,
Своей белизною кафельной
Пронзая когтистый мрак,
Рука через небыль тянется
Над черною высотой
Унять колдовскими пальцами
Встревоженную ладонь.
Среди сотен тысяч брошенных
Мы - брошенные вдвойне.
Непонятые, истошные,
Как вой в гулкой тишине.
Здесь сны не казались добрыми,
И лучше бы падать с ним
Под выломанными ребрами
В раскрытую пасть пружин.