На дворе стояло лето.
Столько ультрафиолета,
драгоценной тёплой ласки,
ослепительного света...
Им, казалось, края нету,
а вокруг играли краски...
Дни звучали как сонеты.
А ночами были сказки
от самой Шахерезады.
Как мы были лету рады,
не считая дней разгульных,
самых трепетных, июльных
снов волшебной летней ночи
с колыбельной ветра зыбкой.
Были звёзды будто очи
неземных существ разумных,
наблюдающих за нами,
всё игравшими словами,
с чуть насмешливой улыбкой
без отрыва, между прочим...
И, спеша на смену ночи,
зори яркие алели,
озарявшие округу,
возвещая утра фугу,
покидающего небыль
с важным грузом полномочий.
И над спящими садами,
разрезая высь крылами,
в тополиные метели
серенады птицы пели
красоте земли и неба
и, конечно же, друг другу.
И цветы внимали кротко
трелям птиц с ленивой негой,
распустив бутоны нежно,
в мир глядели удивлённо,
и светло, и безмятежно,
становясь для пчёл находкой.
И с ленцой вплывало утро
королевскою походкой,
и туман кивал бородкой
и рассеивался мудро,
а в траве сверкали росы,
бус диковинная россыпь
с переливом перламутра.
И, похожее на дыню,
солнце весело светило,
протянув лучи-ладони
будто для рукопожатья.
Нам казалось: люди - братья,
вот ведь солнца всем хватило...
Как любили мы светило,
и шальную ночь, и звёзды –
золотые очи неба
и его метаморфозы –
добрый дождь и злые грозы,
ярый зной, ветров угрозы...
Зной ведь лучше, чем морозы...
Впрочем, я ведь не об этом,
не о воздухе согретом.
Мы не слушали прогнозы.
Мы любили в это лето.
Как любили мы друг друга!
***
...Во вращенье жизни круга
не бывает лето вечно –
будто сон, оно конечно,
если вслед ступает утро,
дня дарёного рожденье,
время тает поминутно...
И однажды спозаранку
наступает пробужденье
в виде осени премудрой
с золотистою приманкой,
с отрезвляющей ремаркой
и меняет поведенье.
Не бывает жизнь беспечной,
и любовь, увы, проходит
наподобие ветрянки,
детской хвори скоротечной:
заживают быстро ранки,
жар неистовый уходит.
Выздоравливать так грустно,
скучно письменно и устно
говорить о чём угодно,
только вовсе не о чувствах,
полузабытьи искусном,
что становится не модным.
Я ещё бы поболела –
я бы раною алела
на груди, где бьётся сердце,
лихорадя дух и тело.
Я могла бы разгореться
яркой искрой фейерверка,
ввысь бесстрашно бы летела,
на людей глядела сверху,
как доселе не умела,
и тихонько пламенела
на краю земли и неба,
где никто на свете не был,
рядом со звездою ясной,
гасла, чтобы ночью синей
засветить с тройною силой
так безумно, так красиво...
Лету красному спасибо.
Всё, что было, не напрасно.
Да…
1997г.
Иллюстрация: художник Наташа Виллон.