Тоскует ворон – узник мрака –
И смотрит вниз с еловой высоты –
На то, как бодро бегает собака,
Как воробьи взъерошили кусты,
Как детвора играет до упаду,
Как старики согбенные ворчат,
Как, затуманенный, летит по саду
Осенний лист, похожий на печать.
И мыслит ворон - мир неоднороден:
В сплошные передряги вовлечён, -
Насколько белый свет богоугоден,
Настолько почему-то обречён.
Вран не по-птичьи недвижим и мрачен.
Прижав к бокам тяжелые крыла,
Он одурачен или озадачен
Прицельной проницаемостью зла.
Он стал свидетелем любовных излияний,
Нелепых ссор, бездушных расставаний -
И удивлялся глупости людской
С какой-то вещей траурной тоской.
Как некую всеобщую вину,
Предвидел ворон адскую войну.
А думали – он первая помеха,
Когда поблизости заря успеха:
Сидит себе – и каркает, как враг.
На самом деле ворон – только знак,
Что счастья мимолетного не ценим,
Вот-вот другому, как себе, изменим.
Я знала ворона, который ведал чувство
К монашенке – и ей не досаждал.
Своим крылом хранил от безрассудства
И об опасности, кружась, предупреждал.