С утра,
весь день,
до ночи поздней,
я с явью
не бываю врозь.
Она тревожна,
как предгрозье,
сурова,
не видна насквозь.
Устал,
в её упрямство
вросши
и плечи давит
маята...
Держусь,
живу,
а рай -
по позже,
лишь бы не грохнулась
душа.