Одиночество доводит до тоски,
к истерике приводит любовь,
с пивной кружкой носки,
играет с ними черный кот.
Надевают на лица маски -
нас разбудит карнавал,
а потом оживут и сказки -
мегаполис встал.
Меня окутала злость,
я испугался ее,
зловеще-черный холст
с гремучей змеей.
А шутки садового гномика,
как пятно от краски,
карнавальная логика
любит смешные развязки.
Точке сохранения
нет места в реальности,
обрывается дыхание гения
от бессмысленной жалости.
Я уже не знаю
сколько во мне горечи,
вскрыть душевную рану
и зарычать от косности.