Почему ты в меня теперь не стреляешь?
Я любовалась на эстетику твоих рук,
когда ты, натянув тетиву,
будто сочтя это всё за игру,
похрустев на руке непослушным хрящем,
выпускал стрелы, и никто не сделал бы краше,
грациознее,
виртуознее,
скрупулёзнее.
Те стрелы теперь стали занозами.
Ты попадал, потому что знал, где больнее,
издалека и не целясь, с ухмылкою хамской,
зная, что можешь уже не стараться,
что не убегаю, скована рабством,
тебе не нужны мои любовь ли ласка,
тебе было нужно лишь надругаться,
а я слепо шла на поводу твоей идеи.
Потому что, откажись ты меня убивать,
я сама бы
грудью, об стену, руками, ножами,
повёрнутыми на тебе мозгами,
глупыми песнями или стихами,
соглашаясь с в голове голосами,
сама бы ушла умирать.
И то ли от сочувствия,
то ли от скуки,
от бессилия,
от тоски,
от симпатии,
боли,
испуга,
ты на поводу шёл у меня,
не в силах оставить.
И я оставляла тебя в королях,
сохраняя, как checkpoint, в память.
Лучше бы ты решил меня убить, а не ранить,
потому что следуя коварному плану жизни,
мы потерялись в скупых механизмах,
утратили силу, веру, харизму,
смотрели сквозь вишнёвую призму...
Но лишь у тебя хватило сил это оставить,
и я помню, как ты в закат убегаешь
(плохая карикатура голливудского кино),
а я остаюсь ждать ножей и выстрелов,
покрываясь от скуки льдом.
А теперь я уныло стучусь в твой дом:
- Почему,
почему ты в меня не стреляешь?
Lenakas