Спокойно!
Могла бы уже научиться
справляться с собою,
но вновь неспокойна - душа бунтовщица
под первой звездою.
Зачем эта ночь так глуха и угрюма
в барханах кручины
таких же сухих, как пески Каракума,
как в сердце морщины?
Ты видишь, родной, эти горькие строки
иль нет тебе дела,
что жизни моей уже близятся сроки
и так оскудела
душа на тепло и благие порывы,
на пыл и удачу
и как я, услышав любви переливы,
от радости плачу?
Всё кажется мне - ты на яшмовой флейте
играешь у окон
весёлые песни о жизни и смерти,
мой ласковый сокол.