Достопримечательным был вид её лица:
Тщательно смотревший отличал до ста примет,
А взглянувший мельком ничего не замечал -
Только отголосок вкуса и манер.
Для меня ж открылся омертвелый взор
И души задушенный в зачатке перелив,
Незамысловатый памятный узор
Пережитых лет, вверенных обид.
Так в толпе, мелькнув, исчезла синева
Мартовского неба, серого до слёз,
Так исколесила жизни седина
Некогда вороний цвет её волос.
И теперь в осенний день календаря,
Памятуя сердцем милые черты,
Я всё чаще слышу отзвуки костра,
Яркостью своей глушившие мольбы.