Кажется, тёплой ладонью помятые фалды
платья, что мама носила, разгладишь, - и в ночь
через сугробы под окна повалят фиалки,
точно такие, как с ней собирали, точь-в-точь...
Вроде бы, нет ничего, что исправить не в силах:
сотню уж раз обдавала судьба кипятком,
в клещи брала, да и просто порою бесила
тем, что её-то нельзя отложить "на потом".
И человек никакой ты не витрувианский,*
и совершенства в тебе - ни на ломаный грош:
мамино платье кружить не получится в танце -
в сторону руки бессильно когда разведешь.
То на часы посмотрю, то на белое поле;
веки смыкая, поспешно считаю до ста,
а открываю глаза - ничего кроме боли
и с золотистым сеченьем на ветке листа.
Вспомнит ли кто, что любил и любим был когда-то,
склонит ли кто-то живые цветы до земли
в поле, где боги соломку стелили закатам
лишь потому, что фиалки уже отцвели?
* - Золотое сечение в известном рисунке Леонардо да Винчи читается в фигурах обнаженного мужчины с разведенными в стороны руками и ногами, вписанными в круг и квадрат.