Они простили не себя,
а неизвестное создание.
И жили с краю мироздания,
в себя влюбляя и любя
всё те же виды и картины,
всё тех же выцветших людей,
за паутинами идей
не различающих причины.
Они простили не себя,
того, которого создали.
И пили чай под образами
в саду и на исходе дня.