Здесь пахнут первой тайной тополя,
Отрочество - вечерний Старый Город.
Под колокольный звон по уговору
Влетала колесница октября.
И рвал поводья местный Аполлон,
Непостижимый блюзовый забытый.
Судьбой своей и Магаданом битый,
Мой самый первый, самый горький сон.
И плыл кагор в потрескавшейся чаше
От губ его до губ моих тогда.
И не могли ни годы, ни вода,
Ни трубы медные разрушить близость нашу.
Здесь пахнет яблочно, медово и бедово.
Здесь все - отчаянье, здесь все - пустое слово,
Что не сказала никому и никогда.
Ты - только память. Только город.
Только "да".