.
1.
Обрывки сна кружились над столом,
А Валентин Петрович – под столом.
Вот так они кружились и кружились,
И, по большому счёту, жизнь сложилась,
Когда пришёл Олень.
2.
«Ну вот и я на пороге!..» –
С пронзительной грустью трубил Олень.
«Научите! научите меня
Заводить но́гу за ноги –
Я тоже буду кружиться весь день!»
Так говорил Олень.
3.
Сны о Большем кружа́т над столом,
А под столом – Валентин Петрович.
Под пронзительным небом, вокруг избы
Кружи́тся Олень… и листья столбом –
И ра́з-два-три, ра́з-два-три, ра́з-два-три…
Пока не пришла Ло́сень.
4.
И Ло́сень мычала:
«От края до края я всё обошла,
Я все моря переплы́ла,
Пока любимого не нашла…
Теперь я твоя, милый!..»
И парни переглянулись:
Олень, Валентин Петрович и Сон…
«Кхм…» – сказали они в унисон.
«Именно кто из нас милый?»
«Да! – из-под листьев проснулся Стол. –
Кто из нас милый?»
5.
«Я Лосень Люсьен,
Я Лосень Люсьен,
Я рыжая Лосень Люсьен…
И нет для меня ни преград, ни стен –
От края до края я всё обошла
И все моря переплы́ла…
И тот, кто закру́жит меня печалью…
Пронзительной далью… багряным огнём…
И золота горькою дымкою…
С кем выплачусь я под задумчивый клён…
Тот суженый мой и милый.
От края до края я всё обошла
И все моря переплы́ла…
Кружите меня,
Кружите меня,
Кружите меня… журавлиным клином
Несите над хлябью полей унылых,
Ведите мне но́гу за ноги –
По зябнущим мостовым,
По запустелым бульварам…
Рапсодия пустоты и тревоги –
Откроет мне, кто мой милый… милый…
В этом кружении гибельном,
В этой сказке больной –
Милый мой, милый мой, милый мой! –
Мы и погибнем с тобой!»
6.
«Кхм…»
«Кхм…»
«Кхм…»
«Парни, надо что-то делать…»
«Молчи, Валентин Петрович… всё кончено… накаркал…»
7.
дзинь…
8. Последнее стихотворение Валентина Петровича,
писаное за день до трагедии,
изрядно проверенное за жбаном кальвадоса,
а вот в Доме Литераторов так и не читанное
* * *
Свинцовые тучи кружа́т над землёю,
Лижут её дождями, как смертью.
Милая! Всё против нас с тобою –
Забудь меня! забудь и не мучай!
Падает небо – я не твой ключик;
Падает сердце – не моя дверь ты.
Серые свиристели на яблонях,
Серые яблони, шали серые…
Милая! Не ищи меня! –
В хмурых горах обернёшься камнем,
Вечною тенью в раменях,
Канешь над морем сиреною.
Осень – полуживая, лживая;
Кличет золотом, дарит тленом.
Милая! Разве не миражи мы
В этих свинцах тяжёлых?
В этих слетевших листьях, чей шорох
Освобождает от плена…
Мы отныне свободны, милая…
конец
*
Рамень, старорусское – тёмный еловый лес, пихтовый лес;
В Москве, например, есть целый район – Раменки
.
(на Юго-Западе, между прочим!)
(между Университетом и МГИМО, между прочим!)
(а высшая школа ФСБ? то-то! с рамичанами не шути!)
.
Все жители Раменок прямо у себя на подоконниках
выращивают грузди, ельничные, бычки и лисички.
Когда дело не ладится – они выходят на балкон и сокрушаются:
«Вот, ёлки-палки!»
«Что такое, Аграфена Поликарповна?» – крикнешь им, проходя мимо.
«Андрюша! ну вот ты скажи! – отвечают те. – Вот какого лешего им не хватает!»
«Любви, Аграфена Поликарповна!»
«Чево?»
«Сырости! Воды побольше лейте!»
;)))
.