Он сидел в углу, облокотившись на мягкую спинку дивана и блаженно прикрыв глаза. Всё внутри него болело: кости, мышцы, душа... Но ей не было его жалко. Жалость - чувство слабых. А она не была слабой. Ни душой, ни телом. Она сильнее многих сверстников, потому что отучила себя от жалости и жалких людей.
Но он не был человеком.
Дракон снова выдыхает сквозь зубы, стараясь скрыть боль после падения, но выходит из рук вон плохо - один взгляд на него - и Ведьма даже знает что конкретно болит. Но это же дракон - только сумасшедший полезет к нему, когда он рычит и отбивается.
Ведьма обсуждает с Серной людей, перекроивших этот сумасшедший мир как им вздумается. Вон, даже драконам деваться некуда - только за городом и остались. И то, мелкие всё какие-то. Выродилась порода.
Выродились, да только не все. Кровь возьмёт своё - у неё внутри, прямо в сердце, рос свой дракон. Он обжигал её сердце своим огнём, закаляя его, делая её сильнее. Она знала, что настанет момент и все его увидят, а пока она просто обычная ворожила, каких сейчас на свете достаточно.
- Может всё-таки мазь, а? - Серна косит глазами в угол, где Дракон, свернувшись в комок, зализывает опухшую лапу.- По-любому станет легче, чем сейчас.
- Отстань от меня! - огрызается перевертыш, а потом резко переводит взгляд на Ведьму, а та не находит в себе сил отвернуться. Некогда величественное создание смотрит глазами больной собаки. И цвет у них не ярко-синий,каким был раньше, а словно дымкой подернутый, блёклый.
Он близок к концу своего пути. Жаль.
Нет жалости. Жалость делает слабым. Слабые умирают.
- Чего уставился? Помогать тебе не буду - сам отказался. Иди лучше, я тебе браги налью. - И он идет. Ковыляет, подволакивая уже ногу, а не лапу, принимает из её рук заговорённую чашу и жадно пьёт.
- Сопьёшься, старый.- Ворчит Серна, грохоча посудой в сенях.- Прекрати это безобразие! Пусть валит спать, раз не хочет как все.
Дракон трясет головой, встаёт на четвереньки и с усталым "Дуры!" выползает из дома - в сарай. Обе ворожки бросают свои дела и идут за ним следом - если в канаву свалится, то его потом не поднимешь - придётся до утра ждать, а это нервотрёпка ещё та...
Утром, когда за Драконом прилетает Сын, они молчат. Только перед тем, как посадить перевертыша на грязно-серую спину мелкого драконыша, Ведьма тихо, но разборчиво шепчет:
- Мне не жаль тебя, потому что так я сделала бы тебя слабым. Но ты не слабый. Ты - последний сильный дракон в своём роду. Я помню, как ты был ловок, когда был моложе, Дракон. Но ты нелюбим, а потому слаб и несчастен. Я бы полюбила тебя, но мне уготован сильнейший.
- Кто тебе сказал это?
- Забыл? Я же Ведьма.- Дракон, вцепившись в тонкие гребни Сына, легко толкнул его пятками в бока, на что тот с рыком, похожим на писк, тяжело взмыл в небо.
- О чем вы там беседовали? Выглядело, как будто вы шепчетесь.- Серна глупо хихикнула и, стрельнув глазами в сторону Ведьмы, ушла к себе - дел по горло, а скоро придёт Холод.