***

А в Питере дворцы и переулки,
скрипят изголодавшиеся утки,
и сумерки городят огород
под фонарями. Женщина поёт,
и белым дымом оседают звуки

на эрмитажи и многоэтажи.
«Стояла между нами, как на страже
слоистая и твёрдая вода» –
«Да, любимая, да!»

Я помню эту женщину земную,
звериную, звенящую, незлую,
застольную беседу о простом.
Спасёмся ли молитвой и постом,
как журавли на севере зимуют.

Что хлеба запах, что сегодня вторник,
что первый том пропал, а был двухтомник.
«Предчувствиям не верю, и примет…» –
«Нет, любимая, нет!».

А в Питере дорога стелет мелом
и музыкой. Не достигая тела,
проходит жизнь. И кажется, вот-вот
наступит сон, и женщина поёт,
как никогда до этого не пела.