Я хотела при встрече, но пусть это будет письмо.
Одно из тех, что бросаешь ветру на милость, -
Оно крутится в небе, точно веретено,
Оно летит, не находя адресата…
И вдруг становится мягким (как сердце), и белым (как вата),
И рассыпается буквами прямо на дно
навстречу поднятых глаз… ничего не случилось,
Просто пусть это будет письмо… такое письмо.
Оно мало что значит, в нем мало парадных слов,
Сколько есть в нем лекарства, столько же будет и яда,
Это знает каждый, кто кем-то был нездоров,
И, пожалуй, об этом нам говорил Авиценна…
Но оно написано честно, как всегда и во всем честна сцена,
если входишь однажды в пространство ее миров…
И оно о том, как вдруг от случайного взгляда
Возрождается жизнь на камнях ковром из цветов.
Это больше актера и публики… это внутри:
Наша вечная пьеса, огонь и пепел времен…
Это внутренний голос, который шепчет «Твори», -
У него ваши лица и тысячи ваших имен,
жесты рук (будто два бледных голубя в снежной удавке манжет),
Интонация, голос, манера и что-то еще…
Так похожее на волшебство, на внезапный ответ.
И об этом тоже письмо…
Но оно – не признанье в любви…
Хотя есть ли в мире хоть что-то, в чем ее нет?
Это больше актера и публики… это внутри.
Это свет.