Был голос простоты и горделив, и редок.
Не шли мы никуда, нас не было на свете,
лишь тень влюблялась в тень, и между терпких веток
сгущалась тишина которое столетье…
Я сделал сном тебя и разомкнул объятья,
и вечер отошёл в надрыве одиноком,
и расступился сад, где ночь, уже без платья,
оглядывала нас густым, землистым оком.
Тогда я замолчал, скорбеть уже не вправе,
и накипь времени с души моей слетела,
и так хотелось ей напиться звёздной плави,
чтоб снова умереть, не покидая тела.