Я Друга оплакал
треть века спустя.
Он Ад описал,
негодяям не мстя
и, всё ж, не пеняя
на прежнюю боль,
нажал на любимую
нашу мозоль.
До шкуры сожрал нас
стремительный век,
разграбил натуры
от альф до омег...
Но Друг улыбается
в каждой строке,
плетётся и кается.
В Рай. Налегке.