Старик в потертой куртке старой,
Угасший, виноватый взгляд.
Больной, голодный и усталый.
Он, верно, сам себе не рад.
Лицо морщинами изрыто,
Соринка в зарослях бровей.
Ну кем, скажите, позабыт он?
Чей он отец? И брат он чей?
И если б я его спросила,
Ответить он едва ль бы смог,
Где та, его былая сила
И тот, родной его порог.
Быть может, был неосторожен.
Быть может, сам и виноват.
Все это может быть, но все же...
Угасший, виноватый взгляд.
Остановившись предо мною,
Озябший и лишенный сил,
Своей дрожащею рукою
Старик меня благословил.