Моя любовь не знает преткновений,
Не ведает начала и конца,
Не слушается страхов и сомнений
И не гордится тягостью венца.
Когда судьбой-собой я недовольна
И хочется на всех вину свалить,
Мир, занятый программой важной, сольной,
Не устаёт ко мне приязнь хранить.
Меня он терпит, если я несносна,
Нахваливает, если хороша,
Всегда предупреждает об угрозах,
Тот ли, иной предоставляет шанс.
Когда ж я не ценю благодеянья
И в ненасытной алчности ропщу,
На выбор предлагает мир желанья –
Но я логичный выход не ищу.
И чаще я страданью благодарна –
За единенье с миром через боль,
За столь потребную комплиментарность
И без игры играемую роль.
Меня любили славные ребята –
Взаимностью не отвечала им,
Симпатия не стала чувством внятным,
Запомнилась предвестием глухим.
Но встретился однажды парень сложный,
Ему по жизни как-то не везло,
Душевный, добрый, тонкий и тревожный,
Отзывчивый на всяческое зло.
Не складывалась у него карьера,
Он много мест работы поменял,
Неправды не выдерживали нервы,
Он всякий раз поступки совершал.
Начальство наглое на место ставил,
Коллег недобросовестных корил,
Он по теченью нездоровых правил
Плыть не умел и против норовил.
Но к каждому – с открытою душою,
Себя готов для ближнего забыть,
По мелочи ли, дело ли большое –
Помощника надёжней не добыть.
Он всем казался странным, бестолковым:
В профессии – заядлый критикан,
А вне работы – ни худого слова,
А только лишь приятно возникал.
Но рано или поздно выпирали
Его практически из всех контор,
Достоинства не слишком помогали –
И лютовал начальственный топор.
Сперва заочно парня я узнала,
Подруга с ним работала тогда,
Все уши про феномен прожужжала,
Как будто повстречался ей мутант.
И мне он, в общем, сразу приглянулся,
Хоть внешне, по рассказам, так себе,
Мой интерес мгновенно встрепенулся –
К похожей на романтику судьбе.
А познакомились – интеллигентный,
Хоть с виду не орёл, но как родной,
Не льстя, его звучали комплименты –
Подобных не слыхала я давно.
Я увлеклась, теперь уже воочью,
А он, симпатизировал мне он,
Но я заметила, чего он хочет
И до каких границ в меня влюблён.
Конечно, я красой не ослепляю,
Но нравлюсь и мужчинам, и себе,
Обычностью своей располагаю,
Покорной непокорностью судьбе.
И он ценил моё неуныванье,
Уменье даже в грусти пошутить,
И в радости, и в боли обаянье,
Способность в повседневности цвести.
Но, видимо, уж слишком я серьёзно,
Заметно слишком любовалась им,
Своей свободе чувствуя угрозу,
Он мне ответил чувством небольшим.
Хоть я и не была совсем покорной –
Пришлось ему проблем моих хлебнуть,
Но чаще настроением мажорным
Я облегчала жизнь его чуть-чуть.
Я стала дополнительным комфортом -
Душевным и телесным - для него,
Дурных эмоций неплохим отводом
И секс-партнёршей тоже ничего.
Он привыкал, а мне надоедала
Необязательность его ответных ласк,
Простая детская утилитарность,
Капризность, блажь улыбок, взглядов, фраз.
Всё понимая, долго не решалась
Его пренебреженье проучить,
Для этого пришлось бы, вот ведь жалость,
Саму себя общенья с ним лишить.
А вдруг тогда ко мне он охладеет,
Ведь жил же он кода-то без меня,
Свою привычку одолеть сумеет –
Добьюсь разрыва, нрав его дразня.
Ах, предъявить непросто ультиматум
Любимому, влюблённому слегка,
Да разве обожанье адекватно,
Да разве подчиняется тоска.
Плодом запретным зрела незаметно,
Но вдруг сказалось всё само собой,
Но уповал он на свою победность,
На самом деле – на моё слабо.
Но я одних свиданий не желала,
Я, как скала, стояла на своём,
Его я в гости больше не пускала –
Любовь не прихоть, чтоб сдавать внаём.
Он мне звонил сначала очень часто,
Надеялся разжалобить легко,
На мой отказ по-детски огорчался
И не желал стать взрослым мужиком.
Меня встречал, пускался в уговоры,
Ранимостью своей мягчил мой нрав –
Впивались умоляющие взоры,
Наваливалась жалости гора.
Но выдержала, и чего добилась –
Он сгинул, будто умер для меня,
И я в аду впервые очутилась,
Свой страх не в силах ни на миг унять.
А позвонить самой, не выждав время,
Никак нельзя – в работу я ушла:
Давно нужда в ремонте уж назрела –
Вот с горя я его и начала.
Мы жили с мамой в распрекрасной двушке,
Ремонт хоть косметический, но всё ж,
Я ж занималась этим после службы,
И к счастью, мне помучиться пришлось.
Так выждала две тягостных недели –
Назначенный мной необщенья срок,
С огромным напряженьем дотерпела
И позвонила – как там мой дружок?
И оказалось – мается, болезный,
Вот-вот и сам готов был позвонить,
Но возомнил, что это бесполезно,
Раз я молчу – сумела разлюбить.
Что он обдумал наши отношенья
Со всей серьёзностью, без дураков,
Что он имел ошибочное мненье,
Что он, вообще, балбес такой-сякой.
Что без меня не жизнь, а наказанье,
И он в разлуке это осознал,
Что у него одно теперь желанье –
Увидеть нежные мои глаза.
Теперь он мой, взаимно, постоянно.
И терпит, на работе не бузит,
Домой приносит недовольства раны –
Моё сочувствие боль исцелит.
Он потрудился над собою славно,
Подкорректировал свой нервный нрав,
Своё вторичное осилил главным –
И значит, выбор мой сердечный прав.
До свадьбы только десять дней осталось,
Теперь-то не боимся мы проблем,
Мы с милым – каждый – очень постарались
Соединиться прочно, насовсем.
Пройдёт ещё лет десять или двадцать,
Куда судьба влюблённых повернёт?
Немного вариантов, догадаться
Нетрудно, что союз их дальше ждёт.
Любовь до гроба, встречи-расставанья,
Привычка, отчуждение, разрыв.
Любви, средь прочих чувств, нужней страданья,
Питает обожанье негатив.
Снаружи ль, изнутри, въявь, неприметно ль,
Но без того любовь не удержать,
Чтоб мелкая иль крупная помеха
Ей не пыталась как-то угрожать.
Ах, счастье – мимолётная отрада,
Зато в воспоминаниях всегда,
И платим, не скупясь, мы, коль уж надо,
За миг, столь согревающий года.