Сад камней
«...длинные деревянные скамьи ступенями спускались к дворику, усыпанному белым песком. Из песка торчали разные, большие и малые камни, разбросанные как попало. На скамьях сидели люди и взирали на камни. Некоторые присаживались на несколько минут, потом бесшумно уходили - бесшумно, поскольку обувь снималась у входа в храм. Переговаривались шепотом, сохраняя тишину. И вообще все в выглядело весьма торжественно, как будто там, на этом песке, что-то происходило. А там ничего не происходило, лежали старые обыкновенные камни, посреди песка. Напротив, замыкая сад, тянулась земляная стена, крытая черепицей. Все это сооружение составляло знаменитый
Сад камней храма Рёандзи... Сбоку, на стене, в рамке висела надпись:
Сядьте и побеседуйте с Садом камней,
В огромном мире, как отдаленные точки,
Затеряны островки с благоухающими вершинами,
Напоминая нам бескрайнюю вселенную,
И наши сердца очищаются от скверны,
И мы можем постичь дух Будды.
...следы граблей ровными линиями тянулись по белому песку. Вокруг камней они расходились кольцами, как круги на воде. Расчерченный линиями песок словно бы растягивал пространство. Расстояния между камнями становились огромными. Они уже были не острова, а миры, галактики, затерянные во Вселенной...
Всего я насчитал четырнадцать камней. Почему такое число?
Тэракура-сан обрадовался моему вопросу. На самом деле всего камней не четырнадцать, пояснил он, а пятнадцать. Один какой-нибудь камень всегда заслонен. И, демонстрируя этот сюрприз, взял меня под руку, провел несколько шагов. Незаметный до этого камень
открылся. Я сосчитал - их снова было четырнадцать. Мы передвинулись, и опять один из камней спрятался и появился другой. С любой точки можно было видеть четырнадцать и никогда все пятнадцать…..»
Д.Гранин. «Сад камней».
САД КАМНЕЙ
Венок сонетов
1
Кто сад взрастил на малом островке,
На пёстром поплавке средь океана
Сырых созвездий, влажного тумана
И спутников, юлящих на крючке?
У времени в таинственной реке
Водовороты вьются неустанно,
Там, словно веретёна, вьётся тайна,
Подрагивая ниточкой в клубке.
То женщиной восстанет из волны,
То выйдут очертания страны,
Светло увитой пеною кипучей,
То сад волшебный проливных светил
Взошёл во мгле, и мглу озолотил,
Объятый влагой, пеною кипучей.
2
Объятый влагой, пеною кипучей,
Качается в мирах земной клочок,
Мерцающий во мгле, как светлячок,
Завороженный чащею дремучей.
Но кто вечнозелёный и цветущий,
Вместившийся на этот пятачок
Сад насадил, кто дал ему толчок,
Поил неиссякающею тучей,
Чьи это благодатные труды?
Возникли человечества сады
Из недр вселенной, яростной и жгучей,
Корнями оттолкнувшись от земли,
Плодоносящим древом расцвели…
Высокий промысел? Замысловатый случай?
3
Высокий промысел… замысловатый случай…
Венец чудотворящего труда…
Какая, право, разница, когда
Он просто создан, сад пестроцветущий?
И в самом деле, разум вездесущий
Вдруг за игрушки принялся, беда,
Играет в прятки с тайною бегущей,
Как школьник, побросавший что куда.
Что игры? Это первые попытки
Ума и воли, рвущейся в избытке
Пульс мира ощутить в своей руке.
А взрослые, они ведь тоже дети...
Есть сад, в саду всеобщем на планете,
Где возлежат лишь камни на песке.
4
Где возлежат лишь камни на песке,
Там дремлет запечатанное время,
Там, в камне, звук вселенной, не старея,
Пульсирует, как жилка на виске.
Страстей доисторических арена,
Он и теперь, на мерном сквозняке,
Нет-нет, а заискрит попеременно,
От музыки всего на волоске.
Но камень – только камень неизменный.
А здесь из них, немых, модель вселенной
Затеяли построить на песке.
Сюда, в японский монастырский дворик,
Порою шут заглянет: «Бедный Йорик!..»
Порою путник забредёт в тоске.
5
Порою путник забредёт в тоске,
О мировой тщете здесь посудачит:
«Всё суета. Я знал. Но это значит
Над суетой есть нечто, вдалеке.
Недаром здесь, на малом островке,
Лишь отраженье мира на песке,
Лишь камни… а душа над ними – плачет.
Здесь тайна есть. Но тайна тайну прячет.
Все камни – врозь, и все – сочленены.
Равниной затяжной окружены,
Все одиноки в пестряди толкучей,
Встряхнёт мозги лишь ужас, пропасть, взрыв,
А этот сад – не круча, не обрыв?
Здесь постоять, как постоять над кручей».
6
Здесь постоять, как постоять над кручей.
Недаром «упоение в бою»
Так сочеталось лирою могучей
С восторгом «бездны мрачной на краю».
Здесь – мрак иной. Взамен небытию
Предъявлена фантазией летучей
Игра камней. Куръёз. Забавный случай,
Всю неслучайность прячущий свою.
Есть что-то от бессмертья в игре
Для мальчиков, на льнущей к ним горе, *
Для лётчиков, сливающихся с тучей,
Всеобщему равновелика часть
И сопричастна вечному подчас
Песчинка мира, пепел неминучий.
* Стихотворение В.Луговского
«Мальчики играют на горе,
Сотни тысяч лет они играют...»
7
Песчинка мира, пепел неминучий,
Быть может, лишь гармонией любви,
Животным осознанием в крови
Мгновенности себя, звезды падучей,
Бессмертен ты на деле, так лови
Гармонию, пока её певучий
Огонь миры пронзает, и не мучай
Себя, свой ритм, но к ней принорови,
Она сама в тоске, сама от жажды…
И вот она мелькнула мне однажды:
Я уловил, как луч в своей руке,
Высокое родство листвы сонета –
Венка сонетов, и того поэта,
Кто сад взрастил на малом островке.
8
Кто сад взрастил на малом островке,
Объятом влагой, пеною кипучей –
Высокий промысел?.. Замысловатый случай?..
Здесь возлежат лишь камни на песке.
Порою путник забредёт в тоске
Здесь постоять, как постоять над кручей,
Песчинка мира, пепел неминучий…
Что он один, от мира вдалеке?
В самих себе, себя собою пряча,
Четырнадцать камней в саду незрячи,
Пятнадцатый незрим. Но неспроста
Ему миров незримых внятны волны,
Четырнадцать камней в саду безмолвны,
Кому дано приотворить уста?
9
Кому дано приотворить уста
В бедламе голосов и отголосков
Временщиков, уродов, недоносков?
Тому есть прок безмолвствовать года.
Тот знает – за накатом мелких всплёсков
Пойдет и настоящая вода
И гулких волн литая череда
Сомнёт чешуйки, шелушинки блёстков.
Но как волна промыслится пучиной,
Так мысль совьется лишь многопричиной
Людских страстей в крутящемся клубке.
Тебе дано поднять число и лиру?
Ты неизменно возвращаешь миру
Что примешь здесь, от мира вдалеке.
10
Что примешь здесь, от мира вдалеке,
То не твое по самой крайней сути.
Вода в златом, в скудельном ли сосуде,
А всё в одном берётся роднике.
Ты – человек, и смысл высокий, буде
Он впрямь высок, продолжат только люди,
Плодотворя в осмысленном рывке
Зачатое в смятеньи и тоске.
Всё это заслоняла суета,
Но грани перельются, и цвета
Меняются, привычный строй инача,
Мы все поочерёдно на свету,
Как эти камни мшистые в саду,
В самих себе, себя собою пряча.
11
В самих себе, себя собою пряча,
Не видим тут кого-то одного,
И кажется, что именно того,
В котором-то и крылась та задача.
Соседа поменяешь. От него,
Быть может, и зависела удача?
Какое там удача! Чуть не плача,
Клянёшь свою похожесть и родство.
Различья духа нет, нет высоты,
Вот, разве, внешне рознятся черты:
Тот поумней, а этот побогаче,
Но суть не в этом. Судя по всему,
Пока удачи нет хоть одному,
Четырнадцать камней в саду незрячи.
12
Четырнадцать камней в саду незрячи?
А ты? А ты прозрением чреват?
О круговом неведеньи судача,
Найти ответ всё так же слабоват.
А ведь не камнем заключён ты в сад,
Вольно пройтись, отсчёт переинача –
Недвижны все. Обиднее тем паче,
Пройдёшь, и новый камень заслонят.
В своём саду, в исконном измереньи
Они сильны в земном, в насущном зреньи,
Быть может, лишь в прозреньи их нужда.
Да и тебе, как ни кружить, ни злиться,
Четырнадцать камней откроют лица,
Пятнадцатый – незрим. Но неспроста.
13
Пятнадцатый незрим, но неспроста
Его скрывает плоскостное зренье,
Он – духа и объёма воспаренье,
Его откроет только высота.
А тайна? Да ведь вот: со дня творенья
Все занимают равные места.
Идёт игра, где только озаренья
Укажут клад. И та игра чиста.
Но как сонеты полнят смысл ядра,
Счастливца столь осмыслена игра
Лишь тем, что все вокруг предчувствий полны.
Один за всех. И все за одного.
Единый – всем, и только оттого
Ему миров незримых внятны волны.
14
Ему миров незримых внятны волны,
Постигшему высоты дней своих,
И тайны, наклубившиеся в них,
Спускаются с высот, светлы и вольны.
Ещё извечный ропот не утих,
Они ещё кощунственны, крамольны,
Ещё сыры и тайно колокольны
Всем явные затем число и стих.
Но время повернёт свой тайный круг,
И кто-то первым обнаружит вдруг –
Его же озаренья бездомовны!
Пятнадцатый глаголет в облака…
Его черёд и время. А пока
Четырнадцать камней в саду безмолвны.
15
Четырнадцать камней в саду безмолвны.
Четырнадцать камней. Как ни взгляни, Четырнадцать. Их голоса и дни
Для нас, как мы для них, еще условны.
И лишь одним из них они виновны,
Как точкой, подающей нам огни,
Безмолвный Космос, - нам один сродни,
Мы разглашеньем тайн близки и кровны.
Нешуточной игры своей значенье
Он выдает - не молчь, но Речь, Реченье,
Дарованное явно неспроста,
Коль неспроста тому дается время
Нести удачу так, как носят бремя,
Кому дано приотворить уста.
1974 г.