В былые дни я избегал
Ловить холодный блеск зеркал.
От жизни не прожив и треть,
Я клялся юным умереть.
Мне было только двадцать лет,
Я презирал весь белый свет.
Я ненавидел стариков,
Я не жалел жестоких слов
Для мудрецов, что без стыда
Копили за спиной года.
И всех нашедших в жизни вкус
Хлестал, что плетью, словом "трус".
Я жаждал битвы. Грудь штыка
Искала. Жадная рука
Кинжала жала рукоять.
Меня могла лишь обаять
Усмешка смерти. И во сне
Ночном она являлась мне.
Теперь, смирив надменный пыл,
Я жажду смерти позабыл,
Теперь немая седина
Меж прядей смоляных видна.
Венчает лоб узор морщин.
Тяжелый шаг, высокий чин.
Остывший взгляд, истлевший дух,
И волос груб, и голос сух.
Теперь пустые зеркала
В моей Душе былого зла
Не пробуждают. Лязг мечей
Не манит славой палачей.
Полвека тенью за спиной
Легли. Усталой пеленой
Победы прежних юных лет
За мною тянутся вослед.
И память горькая хранит
Судьбы блистательный зенит