Пробудился к жизни
Интерес у дяди,
На закате брызнул,
Прямо на ночь глядя.
Забродил в крови он
В мартовском угаре,
И похмельем винным
В голову ударил.
Забурлил, забился,
Не находит выход,
Словно мелкий бисер,
Пузырьками вспыхнет.
Как медведь-шатун он
Средь зимы проснулся,
В голове латунной
Похоть в ритме пульса.
Под таким напором
Звёзды будут сбиты!
Дай ему опору -
Сдвинет их с орбиты!
Тяжело Серёже
Справиться с гормоном,
Эк его корёжит!
Надорваться можно!
Ведь не двадцать-тридцать
Лет-то уж Сергею,
Он успел проститься
С зоной апогея.
Но тестостерону
Место не укажешь,
Если только брому
Выпить утром с кашей.
Но не только сексом
Жизнь дразнила дядьку:
- А не хочешь Лексус?
Ты в него присядь-ка!
Чё такой кашерный,
Детками пропахший?!
Сел тут у торшера
И стишки кропаешь.
Южный темперамент
Кроется под крышей,
Он терпеть не станет:
Нужно - значит вышел.
Если ты тихоня,
Но с бурлящей кровью,
Можешь двинуть кони,
Подорвать здоровье.
Ты задраил выход
В чайнике кипящем,
Яню нужен выхлоп -
Выход настоящий.
"Что ж такое сделать, -
Думал бедолага, -
Как потрафить телу,
Чтобы всем во благо?
Как, вы мне скажите,
Успокоить тремор?
Как вот с этим жить мне,
С перегретой клеммой?
Да, задача сложной
Очень получалась,
Думал так Серёжа,
Свой торшер включая.
Ну, и в то же время
Рифмы подбирая,
Ведь стихотворенье
Снизу подпирало.
Сел он поудобней,
С чаем и стихами,
Ухарство и доблесть
Вдалеке стихали.
Он сидел, ссутулясь,
Буквы шли лавиной...
Наверху вздохнули:
"Он неисправимый..."
© Сергей Тененбаум