Мой сынок предбупертатный
Задал мне такой вопрос:
«Что ты любишь больше: Брайтон
Или Лондон Чаринг Кросс?»
Я застыл в анабиозе,
Силясь вспомнить: сколько дней,
Как уже почило в бозе
Бытие моё в ю-кей?
Усомнился сам себе я –
Явь была это иль сон:
Инглиш Чэннел, Лесте Сквеа
И музей Мадам Тюссо.
От сомнений отмахнулся,
Оксфорд-Стрит забыл уют,
Лишь едва я окунулся
В Апатиты и Сургут.
Сил накопленных запаса
Хватит разве что на день,
Если едешь с Лангепаса
В Пермь, Уфу или Тюмень.
И по женской части мастер,
Хлопнув чадо по руке,
Рассказать решил ужастик
Про турне в родном совке…
…Кучи пухнущих баулов,
Фаршированных тряпьём,
У носильщиков сутулых,
Умирающих живьём,
На губах и на ладонях
Огрубевшая мозоль,
На замызганных кальсонах
Пота выцветшая соль.
На обшарпанные кресла –
Рад до чёртиков и им –
Опускает с шумом чресла
Озверевший пилигрим.
Шум и гам – нигде покоя –
Словно, так должно и быть:
То вдруг музыка заноет,
Впору от неё завыть,
То журнальный дистрибьютор
Предлагает вам порно,
То вокзальный репродуктор
Зазывает в казино,
То с билетом неудача,
То попал не в тот вагон,
То алтын не дали сдачи,
А возни на миллион.
Рядом с кассой потасовка,
У буфета мордобой,
У закусочной тусовка,
Пара трупов у пивной.
Два мента с одной собакой
Охраняют ваш покой.
То менты затеют драку,
То кобель подымет вой.
Глаз мутит от повсеместных
Размалёванных афиш,
Слух зудит от неуместных
Пошлых шуточек кассирш.
Пирожков гора вчерашних
На сегодняшнем лотке
У торговки щебечащей
Не на русском языке,
Резво брызжущей слюною
В алюминиевый поддон,
Вилкой чешущей одною
И съестное, и шиньон.
Вездесущие цыгане,
Гвалт беснующихся чад,
Залезающих в карманы
С предложеньем «Пагадат?»
У снующих замарашек
Ноздри, полные козюль…
Ну, и как тебе пейзажик?
Как те фресочка, сынуль?
1996
Мегион-Пыть-Ях