Так увы увы,
Но лишь ты на устах,
Что алеют мои губы,
Если ты уйдёшь из группы лиц, групп вещей, группы «страх»,
Я станусь сетовать, я останусь падок, я станусь грубым...
На твоём лице звезды метрополитена,
Я укутан в звёздах чужих,
Мистерия разбежались по венам,
Стуча зубами осточертело скупых,
Если бы не жалость в сердце,
я бы спрыгнул с вираж,
Готики Праги,
вороны, стражи,
страхи,
и лишь ты на устах.
Я поникну походкой присущей швам коридора,
Крепко напившись пред общением что свора,
Порою являясь опорой, экзекуция ведь нужна,
Люди забываются
Что любовь недалека от острых остриях границы стекла,
Увечив собой порою глубоко порой не очень,
Все же!
Причиняя собранной структуре боль,
Меняя местами роли,
Как лето смывает чернила регистра,
Так жизнь людей смывает в голь.
Мои волосы ветвятся на ветру,
И лишь только ветер кружит,
Только ветер касается моих пружин,
Буду играть мальчика без слов,
Буду играть мальчика без жизненных причин.
Пусть лишь бриз сулит мне боль,
Нежно качкая путаницу выцветших волос,
Для всех любовь - вино и соль,
Возвращаясь ждёшь шафэ,
Для меня же это,
Крепкий алкоголь,
С соответствующими последствиями, происходящие в душе.
Так увы увы
Я с тяжким чувством бремени,
пуляю в груди,
Не заполняясь пустотой, а с тем, что властвует над сердцем,
Дорогая, нет, не ветер мне сулит,
Лишь сигаретный дым,
Лишь сигаретный пепел...
Я не хочу томить себя в затворе положения!
И пусть, ты любима мною,
а я, не любим в ответ,
Готов первый принять решение,
Меж нами-
Лишь сигаретный пепел,
Лишь сигаретный свет...
Так ты,
увы увы,
не бестия,
и все-ж не херувим,
Но нет, я тебя не заклинаю,
Быть может,
следующим летом,
я вновь стану любим,
И тебя, позабуду в печали.