С высоты птичьего полёта
Мои воспоминания о становлении сахаджа йоги в г. Шымкенте (Республика Казахстан)
Предыдущие главы в сборнике "Место, где свет".
1994 год
С высоты птичьего полёта
«Память наша оживёт, когда в душах наших возобладает всё лучшее, что в нас есть»…
Вполне естественно, что многие вещи и понятия, устоявшиеся в сознании, стали со временем меняться. Первое, что подверглось трансформации – это представление о смерти. Я теперь отчётливо увидел, какую большую проблему получили люди, потеряв реальное знание об этом таком же нормальном явлении, как и рождение, развитие, старение. В первую очередь здесь хорошо «поработали» церкви, исказившие, а то и попросту скрывшие в писаниях всякое упоминание о Духе – вечной божественной субстанции в нас, перерождающейся раз за разом с одной целью – прийти к источнику, познать Бога. И наши реинкарнации являются неразрывной цепью единого процесса индивидуального роста, причём все события и поступки не только не забываются небесной канцелярией, но и тщательно архивируются, влияя на дальнейшую судьбу. Формируют, что называется, карму. А незнание или отрицание непрерывности жизни Духа приводит к соблазну творить всё, что вздумается, не помышляя о расчете из своего же «кошелька». Поэтому стало проще понимать, в чём причина всей неразберихи жизни. Все проблемы на земле созданы только лишь людьми в их бешеной погоне за призрачными вещами, будь то нажива, похоть, власть, или тщеславие. Явно обозначилась неуместность вопросов и претензий, нередко адресуемых Богу людьми, типа, за что так страдает тот бедняга, или почему тысячами голодают и умирают дети в Африке? Конечно, это никоим образом не сделало нас суше и черствее душой. Сострадание – материнский стиль отношения к людям – наоборот чаще стал проявляться, причём, совсем неожиданно для меня. Хотелось всем донести, что получение самореализации явилось бы тем самым простым и разумным шагом к разрешению большинства существующих у нас трудностей. Тогда каждый смог бы начать свой собственный путь наверх с интроспекции, ведь его собственная кундалини показала бы ему в первую очередь свои недостатки. А критика недочётов и ошибок других людей, слепая вера, во что бы то ни было, следование чужим умственным проекциям и построение новых, основанных на своих убеждениях и условностях ума, занесли столь многих людей в океан иллюзий и не принесли им ни счастья, ни удовлетворения. Шри Матаджи сравнила нашу кундалини с удобной, безопасной лодкой, перевозящей через этот бурный океан мирских страстей, и позволяющей спокойно смотреть на разыгрывающийся перед нами спектакль жизни. Так устроено, что смерть является одним из действий этого спектакля, переходом к следующему. Сокрушается ли куколка, превращаясь в бабочку, о своей прежней форме, сожалеет ли проросшее зёрнышко о том, что оно сгнило в почве? Людям труднее переносить эти естественные превращения из-за эмоциональной, ментальной, какой угодно другой привязанности к привычной для человека форме существования и осязания себя. На похоронах мамы Владимира Александровича, очень переживавшего её уход, Дима рассказывал о том, как Шри Матаджи пережила смерть своего отца. Они взаимно очень любили друг друга, и, когда его не стало, неожиданно Она вошла в безмыслие, продолжавшееся целых три дня. Как ни тяжела была для Неё эта утрата, но никакие мысли не шли в голову, сохранялось сокровенное безмолвие. А потом отпустило и сердце – жизнь продолжалась. Саныч мужественно держался, кивал в знак понимания, попытаюсь, мол, и я. Лишь едва заметно дрожащие пальцы, теребившие сигарету, выдавали его настоящие чувства, и он ещё раз благодарил нас за дружеское участие.
Такое отношение к усопшим является весьма важным, поскольку каждому предстоит перерождение, и этот этап должен быть пройден без страха, спонтанным и естественным путём. Как выразился индийский поэт средневековья, великая реализованная душа Кабир: «Я укрою себя белой простынёй, и буду спать». Когда же в силу традиций многих народов умерших начинают оплакивать, просить не покидать их, то духи, недавно лишённые тела, но не избавившиеся ещё от житейских желаний, привычек и привязанностей к тому, что их окружало в жизни, приходят в смятение. Вместо того, чтобы пойти дальше в своей эволюции, они начинают рваться назад, нередко подсаживаясь на тонкое тело кого-то из близких. А мы потом не знаем, что случилось с этим человеком, и как его лечить. Происходит то, что называется одержимостью. Бхуты – или мёртвые духи привносят в мысли и образ жизни «носителя» свои желания, предпочтения и продолжают своё паразитирование, доводя до крайностей того, кто «схвачен», и надолго останавливаясь в развитии сами. Оно и понятно, если нет у них нового тела, нового опыта, новой жизни. Именно поэтому в некоторых странах Востока, как в Индии, например, до сих пор людей не хоронят, а кремируют, дабы с помощью элемента огня сжигались негативные энергии, накопленные в тонкой системе за время жизни, что помогает в последующих рождениях. Во время прощания с умершими там стараются петь, играть, создавая много шума, которого не терпят бхуты. Известно, что Мохаммед-сахеб строго запрещал обряды оплакивания, с привлечением профессиональных воплениц, искусным плачем и эффектным, но «грамотным» самоистязанием создававших на похоронах атмосферу невыносимого горя, что особенно тяжело переносилось детьми. Благодаря кремации не портятся вибрации земли, поскольку души некоторых захороненных людей неохотно идут на новый виток реинкарнации из-за своих привязанностей и наших традиций бывать на кладбище. А затем урбанизированные потомки, мыслящие очень рационально, разравнивают погосты и ставят на них новые дома, в которых ужасно чувствуют себя их обитатели. Молитвы к духам предков, поминки, разговоры «по душам» с любимыми, но, увы, уже ушедшими людьми – всё это накапливает в левом канале столько наносного, даже опасного для психики и самой жизни! Возникали, конечно, и у нас вопросы, относительно того, как же с этим быть, ведь все мы теряем родственников. Ответ был всё тот же – безмыслие, которое позволяет тебе быть в равновесии, помогая спокойнее переносить эмоциональную нагрузку и принимать жизнь такой, какая она есть. Шри Матаджи советовала делать себе бандан перед посещением подобных мероприятий и не терять внимание, которое лучше всего направлять на вершину головы, в сахасрару, куда устремляется кундалини, убирая мысли и давая психологическую и вибрационную поддержку. Для себя я спонтанно, без раздумий решил, что всех ушедших ранее родных и друзей я навсегда оставлю в своём сердце и на кладбище пойду только в крайнем случае, когда будет необходимо провожать близких, или…. Нет, если уж откровенно, то пусть будет кремация. А лучше самореализация – выход из круга рождения и смерти!
Второе, что изменилось в моих понятиях достаточно быстро – это представления об удовольствиях. Вернее о тех, которые общеприняты, хотя, по сути, являются ненужными и даже разрушительными. Спонтанно, не знаю в какой день и час, во мне появилось понимание ценности собственной жизни, которую наверняка дали нам не для транжиру. Взять, к примеру, алкоголь, ставший почему-то для немалого числа землян столь важным и необходимым. У меня никогда не было пренебрежительного или уничижительного отношения к пьющим людям. Все ведь принимают «на грудь» для того, чтобы получить радость. Открыв же такой источник радости, как Дух, теряешь потребность в какой-либо дополнительной подкачке. И лишь по инерции ещё некоторое время тебя несёт по привычной колее…
На первых порах наши занятия йогой, весьма неумелые, но достаточно стабильные и исполненные уверенности в правильности избранного пути, не могли сразу вытеснить некоторые вредные привычки и резко поменять образ жизни. После приезда из Татарии мы частенько сиживали в кругу друзей или родственников, рассказывая о своём житье-бытье в Мамадыше. Естественно, что на «сухую» сидеть было не принято. Зная о том, что выпивка вредна сама по себе, я всё же, не всегда мог решительно отказаться. Особенно, если предлагал мой дядя, тот самый Николай Николаевич Пирожков, который помог нам смастерить ножки для столика в подарок Шри Матаджи. Он любил во всём основательность, его доброта и открытость к нам не позволяла мне найти свою «точку опоры» в этом вопросе, а спорить и доказывать что-то не хотелось. Сказывался тут и его авторитет, и возраст, и упомянутая уже чистосердечность. Не сказать, что дозы были большие, но всё равно потом было неприятно осознавать свою слабость. Мне, правда, как бывшему спортсмену, и так не грозила возможность стать выпивохой, но от души хотелось порвать с этим окончательно. С друзьями было проще, они так на меня не воздействовали, им я мог твёрдо отказать, уже по-йоговски объясняя своё нежелание пить. Правда, в нашей стране рассуждать о вреде алкоголя, с какой бы то ни было точки зрения, всегда было делом неблагодарным. Особенно расстраивался Морозов Димка, так как пропала возможность пропустить с другом детства кружечку-другую пивка. «Только, – говорит, – пришёл ты из армии, погудели немного, а после Татарии ты совсем испорченный приехал». Но всё же постоянные медитации, наполненная каждодневными открытиями жизнь дали свои плоды. Новогодним вечером 1992 года я твёрдо сказал дядьке, что пить я больше не буду. Он быстро нашёлся и, смеясь, ответил: «Ладно, давай последний раз посидим, пусть это останется в уходящем году. Больше я предлагать не буду». Мне пришлось уважить его, и, как показала потом жизнь, он также стал уважать мой выбор. Разве что иногда отпустит шутку-другую в мой адрес за праздничным столом, да и только. Меня же, как отрезало от алкоголя, даже позывов никаких не ощущал больше. И этот внутренний стержень был теперь осязаем людьми, поскольку если раньше очень трудно бывало отбиться от традиционного «ты меня уважаешь?», то теперь хватало одного спокойного, уверенного отказа. Вспоминается в этой связи случай из жизни д-ра Богдана. Уже будучи международным лидером он попал однажды на день рождения мамы. Родственники настолько упорно и дружно уговаривали его выпить за здоровье самого близкого человека, что ему пришлось уступить. Д-р Богдан всего лишь пригубил шампанского, однако потом он увидел, что примерно в течение года у него не было вибраций. Что ни говори, а чем выше поднимаешься, тем крепче дует ветер…
Третьим, явно осязаемым моментом стало то, что незаметно и основательно подкорректировались и мои представления о моде, развлечениях, культуре. Опять же той её части, которая включала в себя глупые, непристойные и бесполезные вещи. Можно сказать, конечно, что о вкусах не спорят, и то, что неприемлемо для одного, является совершенно обычным для другого. Но, встав на путь духовного становления, я отчётливо понимал теперь, что на самом деле не могу переносить пошлость, бесстыдство, и нечистоту в самых разных её проявлениях. Даже в разговорах с мужчинами у меня не было никакой потребности применять бранные слова, или обсуждать чьи-то амурные дела. Мне вдруг на самом деле стало неудобно появляться полураздетым в присутствии женщин, будь то на даче, или дома. Хотя раньше этого даже не замечалось. А блеснуть телосложением на пляже и вовсе было святым делом! Уже после армии я всё ещё спокойно мог ходить по квартире в трусах, потому что так было удобно и не жарко. Даже матери я не стеснялся, думая, что я в её глазах всегда ребёнок. Такое поведение сегодня не считается чем-то зазорным, даже молодые женщины летом зачастую делают то же самое, несмотря на присутствие достаточно взрослых сыновей! Шри Матаджи часто приводила пример, когда Первозданная Мать захотела принять душ, но обеспокоенная тем, что кто-нибудь может неожиданно застать её в ванне, решила создать Шри Ганешу. Она сделала его из своих энергий, наделив сына неописуемым могуществом. И Шри Ганеша должен был охранять покой Матери, ни под каким предлогом никого не пуская. Он усердно выполнял Её наказ, а тех, кто не подчинялся маленькому мальчику-стражнику, выгонял безо всяких скидок на положение и заслуги. Но вот вернулся с охоты сам Всемогущий Шива, не знавший о рождении сына. Шри Ганеша был полон решимости и в этот раз выполнить свой долг. Он выступил даже против Отца, потому что целомудрие Матери для него было важнее жизни! Обезглавленному разгневавшимся Шивой ребёнку затем вернули жизнь, приставив голову слона. Он и теперь стоит на страже абсолютной чистоты во всех её проявлениях. Это лишь одна из историй, имевшая место в незапамятные времена, ещё до создания людей, которые заложили определённые принципы существования всего живого во Вселенной. На них потом устанавливались древние традиции дхармы, многие из которых дошли и до наших дней. Можно представить, какое впечатление произвёл этот рассказ на сахаджа-йогов, от которого шли сильнейшие вибрации! Шри Матаджи научила нас уважать своё истинное достоинство и невинность других людей. Благодаря получению самореализации в нас спонтанно проявляются от природы заложенная способность различать, и безо всякого стороннего принуждения выбирать правильный тип поведения. Ведь даже если мы будем одеваться, как первобытные, считая себя свободными и непривязанными ко всему телесному, но наш мозг является современным. Наш ум уже не может быть подобным уму Адама и Евы. Да и они, вкусив яблока, которое преподнесла им в виде змеи сама богиня эволюции Махалакшми, в первую очередь почувствовали стыд, и укрыли себя фиговыми листьями. Как же мы можем рассчитывать на чью-то нереакцию, одеваясь вызывающе? Понимание этого момента подсказывало мне выбирать не ту одежду, что подчёркивала формы, например, обтягивающие джинсы, шорты, или, которая оголяла торс, как футболки-сетки, а классические брюки и рубашки. К тому же Венера достаточно много и искусно шила, так что одевался я «простенько, но со вкусом». По совету Матери я, как, впрочем, и Валера, и Дима с Сеней, стал носить майку, которая служит защитой для центрального сердца. Мы можем часто замечать, что когда человек потеет, а затем возникает порыв ветра, грудину словно «пробивает» потоком холодного воздуха, а это плохо сказывается на состоянии центральной части анахаты-чакры. К тому же майка может впитывать пот, чтобы не липла рубашка к телу. Никаких прямых указаний относительно внешнего вида Шри Матаджи никогда не давала, оставляя подобные вещи на личное усмотрение каждого. Однажды Её дочь, Садхана, учившаяся в колледже, стала носить модные платья без рукавов. На вопросы дочери относительно удачности её выбора и стильности нового одеяния, Шри Матаджи отвечала уклончиво, не пытаясь что-то навязывать. Но, однажды, Она всё-таки рассказала, что в районе плечей располагаются две важные чакры, ответственные за защиту нашего сердца – Шри и Лалита-чакры. И оголять плечи не стоит, чтобы не подвергать эти центры атаке. Современные дизайнеры мод ничего не знают об устройстве тонкого тела, и предлагают, как самые дорогие и стильные такие наряды, которые, зачастую, не только абсолютно бесстыдные, но и вредят здоровью. Оголяя колени, к примеру, женщины рискуют ослабить свою наби-чакру, центр мира и внутреннего баланса, а также заработать тромбофлебит. Одевая мини в холодных климатических условиях, они так простывают, что затем долгие годы страдают от женских болезней. Мы уже не говорим о том, что вызывающе одетые женщины становятся объектом постоянных атак на свою честь и невинность. Но почему-то мудрость отказывает многим в этом, весьма важном вопросе, уступая место желанию «хорошо выглядеть», и оставаться молодой любыми путями. Шри Матаджи учила принимать жизнь в её естественной форме, и было заметно, что многие наши йоги и йогини стали менять свои предпочтения, в том числе и в одежде. Одна женщина рассказывала, что её родственники упрекали её, что она стала одеваться, как «серая мышка». На ней теперь не было кофточек с глубоким вырезом на груди, мини-юбок и высоких каблуков – просто ужасно! Мы же в коллективе и не замечали этих метаморфоз, настолько внимание находилось выше того, о чём привыкли судачить люди, настолько все казались нам такими родными, близкими и красивыми. Это сама Всепроникающая Любовь помогала каждому «зрить в корень».