ТЕЛЕ-МОРДАСТИ
Давно телеэкран переиначен:
Дерут во разны стороны его
Все, кто не лень решать свою задачу,
И забивая в головы... Давно
Я с дед Макаром, значит, оба знаем,
Что надо, как, когда и для чего.
В последня время чёй-то замечаем:
Всё чёй-то — чё, да чёй-то — ничего.
Досадно, но яго не пропустили:
Макарыч хоть и рвался на экран,
Но, видимо, его опередили —
Звезда, Звездун, Арнольдыч да Абрам.
Теперь сидим-де, мы с Макаром вместе.
Он, слышь, уже пригнал своих телят.
Пьем пиво под личительные песни,
Ломаем воблу, а глаза слезят.
Вот видим, как рыгламой зазывают:
В мозгу — не дождь, пурга или туман.
В глазах — не мальчики кровавые мелькают,
А души — не укладывают срам!..
Как хорошо! Макарыч, слышь? Читать они умеют...
Глаза и уши — в очередь одну!
Вот мальчик в бабочке, с улыбкой "в эпопею",
Схватил за кончик беглую строку.
Читают, слышь? Теперь без выраженья:
Где хрен, где — редька, сразу не поймешь.
С напористым нахрапом и весельем:
А ну, мол, дядя, на... не пойдешь?..
Вот прочитал, Макар, нам, слышь, на удивленье...
Выходит, что Шукшин — не то творил...
Хотел, как лучше, а наделал — преступленье!
О, Боже, мама...
И много гадостей прижизненных вершил.
Вещают, бишь,— читают, что писал про негодяев,
И галерею образов создал:
Мерзавцев сельских, значит... прохиндяев
И чтой-то вокруг них образовал...
Потом... да как его... Ага! Высоцкий!
Дак этот — сам отпетый негодяй.
Он, значит, так... Читают, слышь, Макарыч?
Щенок, собой неброский...
Заминка, Макарыч... Сбилось...
Ага! Машут, мол, читай!..
Да-да, так вот, поэтишко несчастный,
Писал про то да се да винегрет...
Да вот еще! Подарок сделал царский:
Он сам себе напел кабриолет...
А не "Грусть моя, тоска моя", — понял, Макарыч?
Богат был, потому что — вор в законе.
(Смотри, при бабочке читает, наповал)
Он срок — за сорок лет тянул "на зоне"
И восемь — на Таганке отломал...
Да-да, Макарыч! Может быть, узнает!
Ему же памятник недавно возвели:
Сосед мой говорит, а он-то знает,
Что хорошо еще — НАД уровнем земли...
За то, что — отломал...
Потом — смотри! Ха-ха! Смотри-тка, пляшут!
Рифмуют "с воблой — желтый огурец"...
Потом — откроют ротик, слово скажут
И — на Багамы-б не забыть чепец!
Потом: ы-ы, мы-мы и ого-го!
Потом: значительное, эдак — Ого-го!
Потом: а-а, а-а, а-а, а-а, а-а.
Потом совсем заумное: я-я...
Короче, мы с тобой, Макарыч,— дети злые!
А может, просто хочется тепла,
Которого не могут дать такие:
Читающие странные слова.
И вот уже, Макарыч — подтирает.
Хоть, говорят, что это, мол, свое,
Не пахнет,
Хоть плачь, а — сердца! Сердца не хватает,
Которое б — ответило за все...
Нам каждый вечер — свечи зажигает.
И время — лечит... Только вот за что
Нам каждый вечер чёй-то не хватает,
Хоть пьем с тобой, Макарыч, мы — за все!
19 ноября 1995 г.