Закат румянил стены,
кидая в окна тысячи рубинов.
День уходил.
Он принимал судьбу с благодареньем.
Мы с ним прощались нежно.
Он безмятежен был
и утешал меня,
все говорил, чтоб я не горевала;
что я его забуду –
он неприметен с другими рядом.
– Нет-нет, – я отвечала, –
твои мгновенья,
как воду родниковую,
я мелкими глотками
пила, закусывая ароматом
полыни, мяты, яблок, –
понимая, что отныне
причастна буду
к достоинству и благодати
прощания навеки.